— И поживей! — добавил Минхо.
Хорхе прислонился спиной к деревянному контейнеру и сложил руки на груди. Его всё ещё пошатывало.
— Слушай,
— Знаем-знаем! — оборвал его Минхо. — У тебя головка бо-бо. Рассказывай всё, что тебе известно, а потом я, так и быть, пойду найду тебе аспирину.
Хорхе испустил короткий смешок:
— Да ты смельчак, парень! Что-то помнится, тогда, в Топке, не кому-нибудь, а тебе пришлось извиняться и вымаливать себе пощаду!
Лицо Минхо перекосилось и побагровело.
— Ещё бы, хорошо изображать из себя крутого, когда у тебя за спиной толпа придурков с ножами в лапах. Здесь и сейчас у нас немного другое положение.
— Прекратите! — прикрикнула Бренда на обоих. — Мы на одной стороне.
— Ладно, давай рассказывай, — вмешался Ньют, — чтобы мы сообразили, что нам, чёрт возьми, делать дальше.
Томас по-прежнему пребывал в шоке. Он стоял, слушал, о чём говорили Хорхе, Ньют и Минхо, но ему казалось, что всё происходит словно на неком экране, а не прямо здесь, непосредственно перед ним. Тереза всегда была для него загадкой, но чтобы выкинуть такое… Это уж совсем ни в какие ворота.
— Слушайте, — сказал Хорхе. — Я почти всё время провожу здесь, в ангаре, понятно? Ну вот сижу, и вдруг слышу чёрт-те что: крики, грохот, какие-то предупреждения по интеркому, потом замигали фонари беззвучной тревоги. Я вышел разузнать, так мне чуть башку не снесло.
— Лучше б снесло — тогда б теперь нечему было болеть, — проворчал Минхо.
Хорхе либо не слышал этого комментария, либо предпочёл его проигнорировать.
— Свет везде вырубился, а я побежал обратно в ангар забрать свой пистолет. В следующую минуту сюда ворвалась банда ваших хулиганов во главе с Терезой, как будто за ними вся преисподняя гналась. Они тащили с собой старину Тони-пилота. Когда тебе в грудь смотрят сразу семь-восемь лончеров, от какого-то вшивого пистолета толку мало, так что я его сразу бросил. А потом начал просить, чтобы они мне объяснили, что происходит, разобраться хотелось. Но тут какая-то цыпа с блондинистыми волосами звезданула меня рукояткой своего пистолета по башке. Я свалился, а когда очнулся, то увидел, что одного «айсберга» нет, а перед глазами маячат ваши мерзкие рожи. Вот и всё, что мне известно.
Томас выслушал всё, но, похоже, детали не представляли особого интереса. Главное — общая картина; она не только озадачивала его — ему стало больно от того, что...
— Они бросили нас... — почти прошептал он. — Не могу поверить.
— А? — вздел бровь Минхо.
— Что ты там бормочешь, Томми? — поинтересовался Ньют.
Томас обменялся с обоими долгим взглядом.
— Они бросили нас здесь. Мы-то хоть, по крайней мере, попробовали найти их, кучу времени потратили. А они просто оставили нас тут на милость ПОРОКа.
Ему никто не ответил, но по их глазам видно было, что они того же мнения.
— Может, они всё-таки искали вас, — предположила Бренда, — но не смогли найти? А может, драка оказалась нешуточной, и им пришлось уносить ноги...
Минхо скроил недоверчивую гримасу.
— Ну да, они всех этих долбаных вертухаев повязали и сложили аккуратненько в той комнате. У них была масса времени и никаких препятствий для поисков. Не-а, они нас попросту бросили.
— Нарочно, — тихо сказал Ньют.
У Томаса всё равно концы с концами не сходились.
— Не складывается. Тереза в последнее время действовала, словно самый большой друг ПОРОКа. С чего бы ей удирать отсюда? Нет, это какой-то трюк! Бренда, ты же сама говорила — никому не доверять. Тебе известно что-то большее. Говори!
Бренда покачала головой.
— Я ничего об этом не знаю. Но почему бы не предположить, что и у других объектов возникнет такая же идея, что и у нас — сбежать? Просто у них это получилось лучше.
Минхо издал звук, похожий на волчье рычание:
— Я на твоём месте не стал бы нас сейчас оскорблять. Ещё раз употребишь слово «объекты» — двину тебе по морде, и мне плевать, девчонка ты или нет, усекла?
— Только попробуй! — рявкнул Хорхе. — Только подними на неё свою грязную лапу — и это станет последним делом твоей жизни.
— А вы не могли бы прекратить эти игры в мачо? — закатила глаза Бренда. — Нам надо сообразить, как быть дальше!
Томас никак не мог стряхнуть с себя ошеломление — до того его задело то, что Тереза и другие — даже Котелок! — улетели без них. Если бы это его группа повязала всех стражников, то они конечно же стали искать остальных, пока не нашли бы! И с чего же это всё-таки Терезе понадобилось убегать? Может, когда её память восстановилась, она нашла там нечто, что её поразило?
— Так, здесь, кажется, ловить нечего, — подытожил Ньют. — Пора рвать когти, — и он указал на «айсберг».
Томас был всей душой за. Он повернулся к Хорхе:
— Ты действительно пилот?
Тот ухмыльнулся:
— Ещё какой,
— А почему тогда тебя послали в Топку? Ведь такие кадры, как ты, на дороге не валяются?
Хорхе взглянул на Бренду.
— Куда Бренда, туда и я. К тому же, должен признать, отправиться в Топку казалось куда лучше, чем торчать здесь. Это для меня было что-то вроде отпуска. Правда, дела обернулись немного не так, как ожидалось...
И тут взревела сирена тревоги — та же, что раньше. Сердце у Томаса подпрыгнуло. В просторном ангаре вой, эхом отражающийся от стен и потолка, казался ещё громче, чем в замкнутом пространстве коридоров.
Бренда широко распахнутыми глазами уставилась на двери, через которые они проникли сюда, и Томас оглянулся, чтобы увидеть, что привлекло её внимание.
Через дверь в ангар ворвалось больше десятка одетых в чёрное людей с оружием наизготовку. Они открыли огонь.
Глава 18
Кто-то схватил Томаса за майку и резко дёрнул влево; он не удержался на ногах и упал, оказавшись позади контейнера, и вовремя: раздался звон бьющегося стекла, и ангар заполнился треском разрядов. Несколько электрических дуг пронзили воздух вокруг ящика и над ним. Не успели беглецы и глазом моргнуть, как на контейнер обрушился град пуль.
— Кто освободил этих гадов? — заорал Минхо.
— Да какая разница! — прокричал в ответ Ньют. — Это что, сейчас так важно?
Они все, пригнувшись, сбились в кучу позади ящика — слишком тесно, в такой позиции не повоюешь. Только будут мешать друг другу.
— Они нас окружат в любую секунду! — воскликнул Хорхе. — Надо открывать ответную стрельбу!
Несмотря на царящий вокруг хаос, Томас уловил самый главный смысл в возгласе Хорхе:
— Так значит, ты с нами!
