тогда эта идиотская мысль быстренько испарится из ваших глупых голов!
Томас пожал плечами:
— Отлично. Пойдём к этому вашему боссу.
Похоже, человек, с которым он беседовал, испытывал искреннюю нелюбовь к ПОРОКу. Но почему всё же они похищают людей? Вопрос пока оставался не выясненным.
— Слушай, парень, ты всё-таки язычок-то попридержи, — сказал мужчина. — Лоренс, проводи их. Эй, кто-нибудь, проверьте фургон — не спрятано ли там оружие.
***
Томас и Бренда молча следовали за своим провожатым по ступеням длинной железной лестницы, потом, пройдя в потрёпанную деревянную дверь, они попали в грязный коридор с отклеивающимися обоями и единственной тусклой лампочкой под потолком. Наконец, они вошли в обширное помещение — по- видимому, лет пятьдесят назад оно служило конференц-залом, а теперь от былой роскоши остались только большой обшарпанный стол да несколько пластмассовых кресел, как попало расставленных по всей комнате.
У дальнего конца стола сидели двое. Томас сразу узнал Гэлли — вон он, справа, вид усталый, волосы всклокочены. Парень, однако, кивнул вошедшим и даже выдавил слабую улыбку, скорее напоминавшую ещё один шрам на его обезображенном лице. Рядом с Гэлли сидел внушительных габаритов мужчина, его обширный зад еле помещался между белыми пластмассовыми подлокотниками кресла.
— Это и есть штаб-квартира «Удара правой»? — протянула Бренда. — А я-то ожидала...
Улыбка Гэлли исчезла.
— Мы только и знаем, что переезжаем с места на место. Уже счёт потеряли, сколько раз. Но за комплимент спасибо.
— Так кто из вас босс? — спросил Томас.
Гэлли нахмурился.
— Не выделывайся. — Он кивнул на своего компаньона. — Это Винс, наш руководитель. Поубавь наглости — он рискует жизнью, и делает это исключительно из высокоидейных соображений. Так ты уж будь добр — окажи уважение.
Томас поднял руки в примиряющем жесте.
— Я ничего такого не имел в виду. Просто по тому, как ты вёл себя там, в своей квартире, можно было подумать, что ты и есть босс.
— Не городи чуши. Начальник у нас Винс.
— А Винс разговаривать умеет? — спросила Бренда.
— Хватит! — взревел толстяк. — Весь город наводнён хрясками! У меня нет ни времени, ни желания сидеть тут и выслушивать ваши ребяческие перепалки. Зачем пришли? Что вам надо?
Томас разозлился, но постарался скрыть свой гнев.
— Только одного. Мы хотим знать, почему вы схватили нас. Зачем вы похищаете людей? Вы работаете на ПОРОК? Гэлли кое-что порассказал и подал нам надежду — мы думали, что мы на одной стороне. Представляете, как мы удивились, когда обнаружили, что «Удар правой» — такая же банда негодяев, как и та, против которой они вроде бы выступают. Ну и как — много делаете денег на торговле людьми?
Но Винс, казалось, не слышал ни единого слова Томаса. Он лишь сказал:
— Гэлли!
— Да? — отозвался тот.
— Ты доверяешь этим людям?
Гэлли избегал смотреть Томасу в глаза.
— Да, — кивнул он. — Думаю, мы можем им доверять.
Винс склонился вперёд, положил могучие лапы на стол.
— Тогда не будем терять времени. Слушай, парень. Это операция прикрытия, и мы на ней не заработаем ни дайма. Мы только делаем вид, будто собираемся продать наших иммунов ПОРОКу.
Томас был озадачен.
— Делаете вид? Зачем?!
— С их помощью мы рассчитываем проникнуть в штаб-квартиру ПОРОКа.
Глава 51
Томас на пару секунд лишился дара речи. Если в исчезновении других иммунов действительно был замешан ПОРОК, то всё становилось так просто, что юноша едва не рассмеялся.
— А ведь это может сработать!
— Я рад, что ты одобряешь наш план. — Лицо толстяка было непроницаемо, так что Томас не мог сказать — говорит ли тот всерьёз или иронизирует. — Мы уже вошли в контакт с ПОРОКом и договорились о купле-продаже. Так мы проникнем внутрь. Их необходимо остановить, предотвратить дальнейшее разбазаривание средств на безрезультатные эксперименты. Если ими действительно движет забота о выживании человечества, то они обязаны пустить все свои ресурсы на конкретную помощь! Всякое иное их использование — бессмысленно.
— Как вы думаете: у ПОРОКа есть хотя бы крошечный шанс на то, чтобы найти исцеление? — спросил Томас.
Винс рассмеялся низким, рокочущим смехом.
— Если бы вы хотя бы на одну секунду допускали, что это возможно, вы бы наверняка не стояли бы здесь, передо мной, а? Не стали бы давать дёру из ПОРОКа и уж тем более не жаждали бы мести — а я подозреваю, что именно этого вы и хотите. Я знаю, что вам пришлось пережить — Гэлли всё рассказал. — Он помолчал. — Нет, мы давно махнули рукой на их попытки найти это... хм,
— Мы здесь не затем, чтобы мстить, — возразил Томас. — Речь вообще не о нас. Я согласен с тем, что вы говорите насчёт более целесообразного использования средств. Что вам известно о том, чем занимается ПОРОК?
Винс откинулся на спинку стула; хрупкая мебель затрещала под его весом.
— Я только что открыл вам тайну, защищая которую, многие из наших положили свои жизни. Теперь ваша очередь оказать нам доверие. Если бы Лоренс и его товарищи знали, кто вы такие, они сразу бы привезли вас сюда. Прошу прощения за то, что с вами обошлись несколько жестковато.
— Да ладно, ничего, — ответил Томас, хотя на самом деле подумал: «Уж конечно. Если бы вам стало известно, кто я в действительности такой, то вы бы обращались со мной совсем иначе. Куда хуже». — Хотелось бы только узнать, что в чём ваш план.
— Нет, так не пойдёт. Вы больше ничего не узнаете, прежде чем не поделитесь
— Скажи ему, — шепнула Бренда, ткнув Томаса локтем в бок. — Ведь мы за этим и пришли!
Она права. С того самого момента, как он получил от Гэлли записку, интуиция подсказывала Томасу, что на него и его соратников можно положиться. Настало время довериться этим людям. Да и то сказать — без их помощи они не только не смогут ничего предпринять против ПОРОКа, но даже до собственного «айсберга» не доберутся.
— О-кей, — произнёс он. — ПОРОК считает, что они находятся в полушаге от получения лекарства. Я — единственное, чего им не хватает. Они клянутся, что на этот раз говорят правду, но всё это время они столько лгали, так бессовестно манипулировали нами, что теперь невозможно разобрать, где правда, где ложь. Похоже, они в отчаянном положении и готовы на всё.
— Сколько у вас там людей? — спросил Винс.
Томас прикинул в уме.
— Человека три-четыре, не больше. Они там — в том помещении, куда нас сунули люди Лоренса. Нас, конечно, только горстка, но зато нам известно кое-что, чего не знают другие. А сколько людей у вас?
