Мой отец делал вид, что читает газету, а сам вслушивался в слова моего товарища и забавлялся.

Карманы у Гароффи всегда набиты всякими мелкими товарами, и он заботливо прикрывает их длинной черной накидкой. Он всегда погружен в свои мысли и поэтому выглядит очень занятым, как настоящий делец. Но всего дороже для него альбом с марками. Он бережет его как сокровище и уверен, что в будущем эта коллекция принесет ему целое состояние. Товарищи называют его скупердяем и ростовщиком, но я не знаю, так ли это. Я люблю его, он учит меня многим интересным вещам и кажется мне серьезным мальчиком. Коретти, сын торговца дровами, говорит, что Гароффи не отдал бы своей коллекции марок даже для того, чтобы спасти жизнь матери, но мой отец не верит этому.

— Погоди, не торопись осуждать товарища, — сказал он мне сегодня вечером. — Гароффи увлечен своей страстью, но у него доброе сердце.

Тщеславие

Понедельник, 5 декабря

Вчера я гулял по аллее Риволи вместе с Вотини и его отцом. Проходя по улице Дора Гросса, мы увидели Старди, того: самого мальчика, который, чтобы ему не мешали, отпихивает ногой товарищей.

Он неподвижно стоял перед витриной книжного магазина, не отрывая глаз от выставленной на окне географической карты; неизвестно, сколько времени он уже простоял так, потому что он и на улице тоже старается учиться. Он такой невежа, что еле ответил нам, когда мы с ним поздоровались.

Вотини был одет очень нарядно, даже слишком нарядно: на нем были сафьяновые сапожки с красной строчкой, курточка, вышитая шелком и украшенная шелковыми же кисточками, белая фетровая шляпа, часы, и он выступал страшно важно, высоко задрав нос. Но на этот раз тщеславию его суждено было сыграть с ним злую шутку.

Мы пробежали большую часть аллеи, оставив далеко позади его отца, который шел медленно, и остановились около каменной скамьи; на ней сидел скромно одетый мальчик с усталым: видом и опущенной головой.

Какой-то мужчина, должно быть его отец, прохаживался взад и вперед под деревьями, читая газету. Мы сели на ту же скамью, причем между мной и мальчиком оказался Вотини. Вдруг он вспомнил, как прекрасно одет, и ему захотелось, чтобы наш сосед заметил это и позавидовал ему.

Он поднял одну ногу и сказал мне!

— А ты видел, какие у меня замечательные офицерские сапоги? — Он сделал это для того, чтобы обратить на себя внимание незнакомого мальчика, но тот даже не повернул головы.

Тогда Вотини опустил ногу и показал мне свои шелковые кисточки, искоса поглядывая при этом на нашего соседа; он прибавил, что они ему не нравятся и что он хочет заменить их серебряными пуговицами. Но незнакомый мальчик не посмотрел и на кисточки.

Тогда Вотини стал вертеть на конце указательного пальца свою прекрасную белую фетровую шляпу. Но мальчик, как будто нарочно, не удостоил взглядом и белую шляпу.

Вотини, которого это начинало сердить, вынул свои часы, открыл их и показал мне механизм. Мальчик не обернулся.

— Они серебряные, позолоченные? — спросил я.

— О нет, — ответил Вотини, — они золотые.

— Но не чисто же золотые, — продолжал я. — В них есть, наверное, доля серебра?

— Да нет, — настойчиво повторил Вотини, — они чисто золотые, — и, чтобы заставить мальчика взглянуть на часы, он сунул их ему к самому носу: — Скажи, ведь правда, они золотые?

— Не знаю, — сдержанно ответил мальчик.

— Ого, — воскликнул возмущенный Вотини, — какой ты гордый!

Пока он говорил это, к нам подошел его отец, который всё слышал. Он в упор посмотрел на незнакомого мальчика, потом резко сказал своему сыну: «Молчи», — и, нагнувшись, шепнул нам на ухо:

— Он слепой!

Вотини вскочил с приглушенным криком и заглянул в лицо мальчику. Зрачки у него были как будто стеклянные, без выражения, без взгляда.

Вотини стоял уничтоженный, молча, опустив глаза в землю. Потом он пробормотал:

— Прости меня… я не знал.

Но слепой мальчик, который всё понял, ответил ему с доброй и грустной улыбкой:

— О, это ничего не значит.

Да, Вотини тщеславен, я знаю это, но у него совсем не плохое сердце, и всё время, пока мы шли домой, он был очень грустным.

Первый снег

Суббота, 10 декабря

Кончились наши прогулки по аллее Риволи! Сегодня выпал первый снег, — какая радость для нас, мальчиков! Еще вчера вечером начали падать большие снежные хлопья, похожие на цветы жасмина. А сегодня утром во время уроков мы с радостью смотрели, как снежинки мелькали за стеклами и ложились на наружные подоконники; учитель тоже поглядывал в окно и потирал себе руки, и все с восторгом мечтали об игре в снежки, о том, что вода в лужах замерзнет и что дома каждого из нас ожидает веселый огонек в камине. Один только Старди не обращал ни на что внимания и сидел погруженный в свои уроки, подперев голову кулаками.

А когда мы вышли, из школы, — какая красота, какой восторг! Все с криком побежали по улице, хватая целые пригоршни снега и плескаясь в нем, как маленькие собачонки в воде. Родители ожидали нас на улице под раскрытыми зонтиками, которые совсем побелели от снега. Все наши ранцы в несколько минут стали тоже белыми. Мы были просто вне себя от радости, даже Прекосси, сын кузнеца, бледный мальчик, который никогда не смеется; а Робетти, тот, который спас ребенка из-под колес омнибуса, теперь, бедняжка, весело подпрыгивал на своих костылях. Мальчик из Калабрии, никогда раньше не державший в руках снега, слепил из него комок и стал есть его, как персик; Кросси, сын зеленщицы, набил снегом свой ранец; а из-за Кирпичонка мы чуть не лопнули, от смеха: мой отец пригласил его прийти завтра к нам, а у того был полон рот снега и он, не решаясь ни выплюнуть, ни проглотить его, стоял перед нами с набитым ртом, смотрел на нас и ничего не мог ответить!

Учительницы также со смехом выбежали из школы. Даже учительница первого класса побежала, бедная, под снегом, закрывая лицо своим зеленым шарфом и кашляя.

Девочки из соседней школы с громкими криками начали прыгать по этому легкому ковру, а учителя, учительницы, сторожа и полицейский кричали: «Домой! Домой!» При этом в рот им залетали снежные хлопья, а усы и бороды у них стали совсем белыми. Но они тоже смеялись веселью школьников, которые праздновали наступление зимы…

Кирпичонок

Воскресенье, 11 декабря

Кирпичонок пришел сегодня к нам, одетый в старую отцовскую куртку, побелевшую от извести и

Вы читаете Сердце
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату