поняв, в чем дело.
Плерфуа включил переговорное устройство и отдал приказ прекратить обыск здания.
В глубине души Малко желал, чтобы Анджел больше не появился в окне, хорошо представляя, чем все это кончится. Но австриец уже достаточно близко знал Хосе Анджела и понимал, что тот не откажется от своего замысла.
Внезапно вой сирен заглушил все остальные уличные звуки. Кортеж был уже в двухстах метрах от трибуны. Головные мотоциклисты остановились и поставили ноги на землю.
– Внимание! – прошептал Ральф.
Джонс и Брабек напряглись. Окно напротив приоткрылось пошире, и Малко успел увидеть высунувшийся оттуда винтовочный ствол.
Два выстрела слились в один. Несмотря на глушители, Малко показалось, что его голова раскалывается пополам. Эсперенца вскрикнула и отшатнулась.
«Гориллы» бесстрастно выжидали. В окне седьмого этажа уже не было заметно никаких движений. И винтовка, и стрелок исчезли.
– Вы его уложили? – спросил Ральф Плерфуа. Голос его звучал напряженно и в то же время слегка разочарованно: все произошло слишком быстро. У Малко даже мелькнула мысль, не почудилось ли это ему.
– Мы в него попали, – поправил Джонс. – Я видел в прицел. Но мало ли что... «Гориллы» по-прежнему были в боевой готовности.
Эсперенца заплакала. Ральф отдал распоряжение осмотреть комнату, где должен находиться убийца. Прошли несколько бесконечно долгих секунд, и наконец в окне здания Корасон-де-Хесус появился человек в военной форме – как раз в тот момент, когда около трибуны остановился «линкольн» вице-президента.
– Ну?! – нетерпеливо спросил Плерфуа в микрофон.
– Здесь труп, – ответил по-испански возбужденный голос. – Рядом – винтовка. У него дыра в груди и нет половины черепа.
Ральф Плерфуа, не скрывая своего облегчения, отечески похлопал Эсперенцу по плечу. Он мгновенно превратился в прежнего элегантного выпускника университета, каких можно часто встретить на престижных вашингтонских вечеринках.
Стараясь не думать об участи бедного Хосе Анджела, Малко смотрел на трибуну. Вице-президент уже вышел из машины и поднимался по ступенькам в сопровождении американских и венесуэльских охранников. На прозвучавшие минуту назад выстрелы никто не обратил внимания: они потонули в реве мотоциклов.
Эсперенца приблизилась к окну. Ее запястья были по-прежнему скованы наручниками, но сотрудник Дигепола уже не держал ее на цепи.
Вице-президент продолжал щедро раздавать приветствия и рукопожатия. Девочка со статуэткой медленно подошла к нему, держа на вытянутых руках красную подушечку с подарком. На голове у девочки красовался нелепый и громоздкий венок из живых цветов.
Несмотря на смерть Хосе Анджела, Малко испытывал какое-то малодушное облегчение. Теперь вице- президент почти полностью исчез за спинами телохранителей и сопровождающих его чиновников. Даже Таконес и Эль Кура уже ничего не могли предпринять.
Малко решил, что ему больше здесь делать нечего. Слушать речь, а тем более аплодировать, он не собирался. Австриец взглянул на Эсперенцу. Она стояла, чуть наклонившись вперед, и неотрывно наблюдала за тем, что происходит внизу. Почувствовав, что на нее смотрят, она повернула голову, и Малко, к своему изумлению, прочел в ее глазах тайное ликование. От ее прежней подавленности не осталось и следа.
– Мне больно, – сказала она. – Нельзя ли убрать наручники?
По знаку Ральфа Плерфуа один из полицейских снял с нее наручники и цепь. Эсперенца потирала запястья. Малко покосился на ее руки и увидел, что наручники не оставили на них ни малейшего следа.
Она притворялась. Но зачем? Что она теперь может предпринять? Малко внезапно охватила тревога. Ему не давало покоя выражение лица Эсперенцы. Вместо горечи и стыда за собственное предательство в нем читались уверенность и гордость. А ведь она по-прежнему находилась под стражей! Таконес и Эль Кура не появлялись, а Хосе Анджел лежал бездыханным на седьмом этаже дома напротив.
Почему же у нее такой торжествующий взгляд?
Малко выглянул в окно. Церемония проходила без сучка и задоринки. Мэр Каракаса произносил приветственную речь, девочка в белом стояла между ним и вице-президентом. Обернувшись, Малко увидел на лице Эсперенцы невероятное напряжение и окончательно убедился в том, что внизу готовится нечто ужасное, нечто такое, о чем никто и не подозревает.
Он выхватил у полицейского бинокль и снова посмотрел на трибуну. И тут ему бросилась в глаза, казалось, безобидная деталь: статуэтка Святой Девы в руках у девочки была как две капли воды похожа на те, которые Малко видел в лавке церковных сувениров, когда искал Таконеса.
Девочка держалась совершенно спокойно. Это была маленькая метиска с черными миндалевидными глазами. Белоснежное платье красиво оттеняло ее смуглую кожу. И Малко понял.
– Ральф! – прошептал он. – Передайте вице-президенту, чтобы немедленно уезжал. Ему угрожает опасность.
Плерфуа остолбенел от удивления.
– Но...
– Статуэтка! – быстро произнес Малко. – Я почти уверен, что она начинена взрывчаткой. А снайпер – это просто для страховки...
Ральф Плерфуа не успел ничего ответить. Эсперенца в ярости бросилась на Малко, изрыгая ругательства и царапая ему лицо.
Плерфуа поспешно нажал на кнопку передатчика и обнаружил, что его невидимый собеседник уже закончил связь и выключил переговорное устройство. Американец метнулся к окну. Девочка со статуэткой стояла в каких-нибудь трех метрах от вице-президента.
– Отойдите! Отойдите! – закричал надрываясь Плерфуа.
Его голос потонул в шуме динамиков, но несколько охранников все же подняли головы. Ральфу казалось, что время летит с невероятной быстротой. Пока он спустится по лестнице, взбежит на трибуну, доберется до вице-президента, объяснит ситуацию – будет уже поздно. Если, конечно, догадка Малко окажется верной.
Двое полицейских наконец-то оторвали Эсперенцу от Малко. Девушка зашлась в истерическом крике.
Внезапно Ральф Плерфуа выхватил у Джонса винтовку и навел ее на трибуну.
– Эй! – крикнул Джонс. – Вы что, спятили?
Плерфуа, не отвечая, крепче прижал приклад к плечу. «Горилла» отреагировал мгновенно. Его правая рука сделала почти неуловимое движение, и оглушенный Плерфуа свалился на подоконник. Джонс подхватил винтовку, которая едва не упала вниз.
– Во дает! – прокомментировал он. – Вице-президента хотел укокошить!
– Не президента, а девочку, – сказал Малко.
– Девочку? – Джонс обеспокоенно посмотрел на Малко, начиная подозревать, что все вокруг сошли с ума.
– Ну-ка дайте мне! – Малко потянулся к винтовке. – Я кое-что придумал.
Малко настроил прицел, и когда в нем появилось безмятежное лицо вице-президента, опустил ствол пониже. Своеобразный ореол из микрофонов являлся отличной мишенью: за ним никого не было. Малко плавно нажал на спусковой крючок.
Два микрофона упали на трибуну, словно скошенные цветы. Вице-президент поднял голову и взглянул на бетонный фасад здания. Когда охранники заметили торчащий из окна ствол винтовки, улица огласилась их бешеными воплями.
Малко выстрелил снова. На этот раз пуля отколола от трибуны огромный кусок дерева. Малко спокойно продолжал стрелять, целясь в том направлении, где пули не могли задеть людей. Он пробил бензобак одного из мотоциклов, и горючее начало быстро заливать опрокинутую машину.
Началась паника. Венесуэльские офицеры и четверо американских телохранителей стали увлекать
