подожженным динамитом. Если вдруг немец выйдет из коматозного состояния, он пропал.
Он быстро зажег последнюю сигарету с чистым гашишем и протянул ее полковнику. Тот взял и начал автоматически курить, заглатывая дым.
Биргитта медленно опустилась на спину и вытянулась всем телом. Глядя широко раскрытыми глазами, она принялась медленно поднимать и опускать таз в настолько выразительном призыве, что Малко подумал: «Сейчас Курт Пильц бросится на нее». Пристально взглянув на Биргитту, полковник спросил так ласково, что Малко вздрогнул от неожиданности:
– Ты с кем-то совокупляешься, Биргитта? Но с кем?
Лицо молодой женщины озарилось ангельской улыбкой. Продолжая раскачивать таз, Биргитта вздохнула:
– С Ним. С Иисусом Христом.
Этого еще не хватало: она принимала себя за блаженную Бернардетту Субиру...
Под впечатлением такой близости со святостью полковник не стал настаивать... Внезапно он схватил себя рукой за горло, как если бы почувствовал приступ удушья. С перекошенным лицом он открыл рот:
– Больно, мне больно, какая ужасная опухоль...
Стараясь не вдыхать сизый дым, окружавший немца, Малко притронулся кончиками пальцев к его шее.
– Сейчас вам станет лучше, – сказал он вкрадчивым голосом. – Вы просто переутомились в последнее время...
Судя по выражению его лица, полковник чуть успокоился.
– Да, это правда, – признал он. – Я слишком много работаю...
Биргитта раскачивалась все сильнее, забросив голову назад. Она самозабвенно отдавалась неведомому призраку.
– Сейчас я закричу, – заявила она вдруг. – Я уже кричу. О, господи!
Она опять свалилась на бок, рыдая и трясясь, в то время как полковник продолжал сидеть в полной неподвижности. Сплошной психопатологический кошмар! К тому же гашишный дым проникал в легкие Малко, и ему становилось все труднее сосредоточиться. Он со страхом отметил: ему не хочется ни говорить, ни что-то делать, есть лишь желание лечь и уснуть...
Все же он заставил себя попробовать новый заход.
– Именно китайцы заставляют вас работать так много, – сказал он Курту Пильцу.
Немец покачал головой, неподвижно глядя перед собой.
– Это правда, но теперь с этим покончено.
– Он уедет?
Неожиданно полковник громко расхохотался.
– Да, да, все готово! Он уезжает.
– В Китай?
Серый глаз полковника Пильца радостно сверкнул.
– Конечно, в Китай, но еще не сейчас...
Малко глубоко вздохнул, пытаясь сдержать участившееся биение своего сердца. Ему показалось, что он пляшет на канате над Ниагарским водопадом. Информация, полученная от полковника, была поистине бесценной. Итак, генерал-перебежчик Линь Бяо будет возвращен Китаю. Какая «радость» для русских! Малко считал, что в таком состоянии немец был не способен на ложь. Впрочем, скоро действие гашиша прекратится. За оставшееся время надо было попытаться выяснить, как конкретно будет осуществляться возвращение Линь Бяо.
– Прекрасная идея, – поощрительно сказал он.
Полковник с важным видом согласился:
– Это моя идея. Болваны-афганцы хотели просто посадить его на самолет.
– Действительно, болваны, – поддакнул Малко.
– Форменные болваны! Ведь самолет никогда бы не долетел до Китая.
Он наклонился к Малко.
– У наших русских друзей есть «МиГ-23». Никто не может вылететь из Афганистана без их разрешения. А такого разрешения они ни за что не дадут.
Ход мыслей полковника внезапно прервался.
– Но где она?
Малко напрягся, готовый ко всему.
– Кто?
Полковник бросил на него сострадательный взгляд.
– Биргитта.
Молодая немка сидела в двух метрах от них. Пока они вели разговор, она преспокойно сняла свой свитер и стала массировать себе груди с отсутствующим и блаженным видом.
– По-моему, она здесь, – осторожно произнес Малко.
Полковник посмотрел в сторону немки и сказал:
– Наверное, она вышла. Вы не можете поискать ее? Я немного устал...
Малко заколебался. Любой отказ мог вывести полковника из состояния сна, а он еще не все разузнал.
– Иду, – сказал он.
Малко встал и вышел из комнаты. За порогом он наткнулся на двух охранников-афганцев, сидевших на корточках с каменными лицами. При его появлении они мгновенно вскочили на ноги.
Малко понял, что без полковника с виллы ему не уйти. Улыбнувшись охране, он вернулся в гостиную, подошел к Биргитте и помог ей встать. Она не сопротивлялась.
– А вот и Биргитта, – весело сказал он полковнику. – Я нашел ее.
На этот раз немец увидел девушку. Он улыбнулся и отеческим тоном произнес:
– Куда ты ходила, сумасшедшая? Ты же знаешь, как опасно ходить в одиночку...
– А я купалась, – восторженно ответила Биргитта. – Вода была очень теплая, и кругом плавали разноцветные рыбки. Жалко, что ты не пошел со мной.
Она повернулась к Малко и повторила:
– Жаль, что и ты не пошел со мной. У нас могла бы быть любовь в воде. Я очень люблю любовь в воде. Полковник Пильц чуть не лопнул от приступа смеха:
– Вот-вот, ах как хорошо, любовь в воде... с рыбками.
Он хохотал так заливисто, что Малко засомневался: не над ним ли смеется полковник. Ему так и не удалось понять, что могло так рассмешить немца. Посерьезнев, полковник сказал:
– У меня нет времени на любовь в воде, а ведь я совсем легкий.
Он встал и сделал два нелепых прыжка.
– Посмотрите, какой я легкий.
Малко торжественно подтвердил:
– Очень легкий, Курт. Если бы не эти китайцы, то мы могли бы все вместе заняться любовью в воде.
– Ах, эти китайцы!
Полковник озабоченно сморщил лоб. Малко немедленно подхватил:
– К счастью, завтра все решится.
Он сказал это наугад.
Полковник с укором посмотрел на него.
– Не завтра, а послезавтра, когда его доставят в Пешавар.
И он снова громко расхохотался. Биргитта нахмурила брови.
– Курт, одень что-нибудь. Здесь холодно.
Полковник с недоумением посмотрел на нее и сказал сам себе:
– Холодно не здесь, а там, особенно у Хайберского прохода.
– Но ведь в машине не холодно, – уточнил Малко.
Курт посмотрел на него так, как если бы услышал что-то несусветное:
