отправилась к холодильнику. – И захвати по пути красный карандаш.
Эмма пулей подбежала к белой дверце и аккуратно сняла календарь.
– Теперь смотри. Какой сегодня день?
Эмма взглянула на календарь.
– Воскресенье, да?
– Да, верно, – ответил Майкл. – Найди на календаре сегодняшнее число, – продолжал он. Сегодня воскресенье и, по-моему, четвертое или пятое декабря.
С момента приезда Майкл потерял счет времени. Один день незаметно перетекал в другой.
Ему было непривычно, что его жизнь, раньше столь напряженная, стала вдруг такой мирной и удобной.
Здесь, в гостинице, он почувствовал, как тревоги и заботы уходят, а чувство неудовлетворенности, сопровождавшее его последнее время, растворилось в покое и удовольствии.
– Я вижу его! – воскликнула Эмма, улыбаясь. Пятое декабря, – добавила она, водя пальцем по календарю.
– Все правильно, Эмма.
– И что дальше?
– Теперь ты можешь посчитать, сколько дней осталось до Рождества.
– Как? – спросила она, озадаченно нахмурившись.
– Рождество будет двадцать пятого числа. Посмотри на календарь и посчитай дни.
Эмма довольно кивнула и снова уткнулась в календарь. Она любила Рождество больше всего на свете.
– Вижу. Мама обвела его в сердечко, чтобы мы не забыли про этот день.
Она считала громко вслух, а Майкл про себя усмехался на ее старательность. Наконец она гордо прокричала:
– До Рождества осталось двадцать дней, не считая сегодняшнего.
– Правильно. А теперь возьми в руки карандаш.
– Взяла.
– Отлично, теперь поставь на сегодняшнем дне большую галочку.
– Зачем?
– Каждый день ты будешь ставить галочку на календаре и считать, сколько дней осталось до Рождества.
– Здорово, – радостно улыбнулась Эмма. – Майкл?
– Что, детка?
– Я на Рождество копила деньги. У меня есть уже один доллар и шестьдесят четыре цента. Я хочу купить маме подарок.
– Здорово! – кивнул Майкл. – И что ты хочешь ей купить?
Эмма нахмурилась.
– Пока не знаю. Она сказала, что ей всегда не хватает времени, но я не знаю, где его можно купить. Ты не знаешь?
Майкл усмехнулся. Действительно, одинокой, занятой матери не хватало именно времени.
Он видел, как Анжела за день успевает переделать массу всяких дел, ухаживая за ним, за Эммой, за дядей. Он не мог не восхищаться тем, как ловко она управляется со всем хозяйством. Его восхищение росло с каждым днем. Она просто невероятная женщина. И к тому же безумно красивая.
– Извини, Эм, я не знаю, где можно купить время.
– А дяде Джимми я подарю…
– Эмма Мария, – Анжела остановилась в дверях кухни. – Разве тебе разрешается мешать Майклу во время работы? Мы только вчера говорили о твоем поведении, – продолжила она, с трудом сдерживая раздражение.
Эмма игриво подползла к маме на коленках и сказала, примостившись у ее ног:
– Мамочка, я уже убралась в комнате и совсем не мешаю Майклу. Я ему помогаю, – надула она губки в знак протеста.
– Помогаешь? – неуверенно повторила Анжела. Ей никак не удавалось помешать Эмме общаться с Майклом. Она ходила за ним, как щенок, требуя постоянного внимания и одобрения во всем. А Майкл, который, как выяснилось, в отношении маленьких надоедливых девочек обладал большим запасом терпения, казалось, наслаждался общением с Эммой. Он ни разу не оттолкнул девочку, ни разу не проявил недовольство.
Анжела вынуждена была признаться, что с каждым днем он покорял ее все больше. Как же ей относиться к человеку, который был так добр и терпелив с ее ребенком?
Мужественно пытаясь собрать волю в кулак, Анжела посмотрела на Майкла, который все еще сидел под раковиной. Каждый раз, когда он поднимал руки, его рубашка натягивалась, и можно было догадаться, какой великолепный торс скрывается под ней.
Анжела стиснула зубы и закрыла глаза, пытаясь хоть на секунду забыть о невероятно красивом теле Майкла. Этот мужчина был настоящим искушением для женщины. Она не видела его головы, но дорогой сердцу образ помнила до мелочей, и не только потому, что видела Майкла каждый день. Каждую ночь он являлся ей в снах.
– Честно, мам. Спроси у него сама, – настаивала Эмма.
– Она права, Анжела, – подтвердил Майкл, вылезая из-под раковины. Он вытер перепачканные руки и посмотрел на Анжелу. От ее вида по его телу прокатилась дрожь желания. Она сегодня, как, впрочем, и всегда, выглядела потрясающе. На женщине был свободный светло-зеленый тренировочный костюм, но; даже он не маг скрыть ее аппетитных форм.
Волосы Анжелы были убраны в высокий конский хвост, что делало ее похожей на подростка.
Несколько прядей свободно обрамляли лицо.
Сейчас, без косметики, ее кожа была подобна свежему, сочному персику, и Майклу безумно хотелось дотронуться до ее лица. Однако с момента их поцелуя у сарая он избегал даже прикосновений, не ручаясь за последствия.
Этот поцелуй просто выбил его из колеи.
Майклу нужно было время, чтобы поразмыслить о своем дальнейшем поведении. Он был не из тех, кто идет по лезвию ножа, не думая о последствиях. В его работе требовалось просчитывать каждый шаг. В личной жизни он старался поступать точно так же, иначе можно было допустить непоправимую ошибку.
– Я подумал, что, раз Эмма все равно не ходит в садик, она может помочь мне и заодно заработать денег на Рождество. Да, Эм?
Глаза Эммы стали похожи на два блюдца.
– Ты заплатишь мне за помощь? – переспросила она, не веря своему счастью.
– Конечно, – ответил Майкл, дернув ее за хвостик. – Когда ты работаешь, тебе платят деньги.
Это просто, – рассмеялся он. – А теперь, раз ты моя помощница, тебе надо запомнить одно несложное правило: если вещь тебе больше не нужна, ты кладешь ее туда, где взяла.
– Ты имеешь в виду, что надо убрать на место карандаш и повесить календарь?
– Все верно, детка, – кивнул Майкл. – Когда ты завтра захочешь отметить еще один прошедший день, ты будешь знать, где лежит карандаш и висит календарь, и тебе не придется искать их по всему дому. – Он посмотрел на Анжелу. – Я научил ее считать дни до Рождества.
– Отличная идея, – ответила пораженная в очередной раз Анжела. Этот человек был полон сюрпризов. Терпеливый. Добрый. Мягкий. Практичный. – Я как-то не подумала об этом, хотя Эмма каждый день спрашивала, когда же наступит Рождество.
Майкл усмехнулся.
– Это старая уловка моего деда. Когда я и мои братья были детьми, мы спрашивали у него почти каждый день, сколько еще ждать до Рождества. А так как нас было семеро, ему, наверное, жутко надоело объяснять каждому одно и то же.
Тогда он и придумал эту систему.
