Встречаются, однако, умные люди, более образованные, нежели те, кто обладает подлинным талантом. Но то ли потому, что они отдают свое прилежание многим склонностям одновременно, то ли потому, что слабодушие мешает им пустить в ход силу своего разума, они остаются далеко позади тех, кто посвящает все свои возможности и всю свою деятельность одной цели.
Именно такая пылкая любовь к своему делу помогает таланту отдавать ему все свое воображение и изобретательность. Вот так, согласно душевной склонности и складу ума один обновляет слог, другой иначе строит рассуждения или придумывает философскую систему. Бывают выдающиеся таланты, которые проявляют изобретательность почти исключительно в частностях. Таков Монтень.10 Лафонтен,11 талант совершенно не схожий с вышеназванным философом, являет еще один пример того, о чем я говорю. Напротив, у Декарта12 был систематический ум, а изобретательность проявлялась в замысле. Однако ему, на мой взгляд, недоставало воображения в выразительных средствах, украшающих даже самую банальную мысль.
С изобретательностью у таланта связана, как известно, самобытность, обнаруживающая себя то в слоге и чувствах, то в замысле, мастерстве, искусстве подбора и расположения материала; человек, который следует складу своего ума и впечатлениям от внешнего мира, носящим отпечаток его личности, не может и не станет прятать свою самобытность от тех, кто внимательно следит за ним.
Не следует однако думать, что самобытность исключает подражание. Я не знаю ни одного великого человека, который не следовал бы образцам. Руссо подражал Маро,13 Корнель 14 — Лукану 15 и Сенеке,16 Боссюэ 17 — пророкам, Расин 18 — грекам и Вергилию. Мон-тень тоже где-то говорит, что у него «есть склонность обезьянничать и подражать». 119 Но, подражая, эти великие люди оставались самобытны, потому что были почти так же талантливы, как те, кого брали за образец; они развивали свою самобытность под присмотром этих наставников, с которыми советовались и которых подчас превосходили, тогда как люди просто умные — всего лишь слабые копиисты лучших образцов и никогда не поднимутся до их уровня. Это неопровержимо доказывает, что для подражания тоже нужен талант и даже обширный ввиду многоразличности образцов; следовательно, подражание ничуть не исключает талантливости.
Я вхожу в столь мелочные подробности только ради вящей полноты этой главы, а вовсе не затем, чтобы учить образованных людей, которые не могут не знать вышеизложенного. Добавлю еще одно соображение на пользу людям не столь просвещенным: первое отличие таланта в том, что он чувствует и постигает интересующие его предметы куда живее, чем остальные люди.
Что же касается разума, замечу, что первоначально это слово было придумано, чтобы обозначать совокупность способностей, которым я уже дал определения, — рассудительности, глубины, искусства составлять суждение и т. д. Но поскольку никто не может обладать всеми ими одновременно, это собирательное название начали относить исключительно к одной из них, что привело к бесконечным пустым спорам: в сущности ведь неважно, какая составная часть, разума — рассудительность, сообразительность или иная — присвоит себе честь называться его именем. Нашим свойствам безразлично, как их именуют. Вопрос не в том, что следует понимать под разумом — воображение или здравый смысл. Главное — знать, какая из этих или других перечисленных мною способностей должна внушать нам наибольшее уважение. Каждая из них по-своему полезна и, осмелюсь сказать, приятна. Быть может, не так уж трудно и определить, какая из них полезней или приятней, или важней. Но люди даже в мелочах не способны прийти к единому мнению. Различность их интересов и просвещенности вовеки не даст им преодолеть несходство во взглядах и противоречивость правил.
О ХАРАКТЕРЕ
Характер содержит в себе все, что отличает наш ум и сердце. Талантливость означает всего лишь гармонию некоторых качеств, а вообще говоря, в одном и том же характере уживаются самые вопиющие противоречия, из которых он и соткан.
Человека называют бесхарактерным, если душа его слаба, легкомысленна, непостоянна, но даже эти недостатки все равно образуют характер, и это никем не оспаривается.
Неровность характера отражается на уме; в зависимости от расположения духа человек проницателен, или докучен, или приятен.
Говоря о характере, нередко путают свойства души со свойствами разума. Например, человек кроток и покладист, а его считают вкрадчивым. У него живой и легкий нрав, а ему приписывают сообразительность; если он рассеян и мечтателен, его объявляют тугодумом и отрицают за ним воображение. Свет судит о вещах лишь по их оболочке; эту истину все повторяют на каждом шагу, но мало кто ее до конца прочувствовал. Мы попробуем привлечь к ней внимание, сделав несколько беглых замечаний о наиболее распространенных особенностях характера.
О СЕРЬЕЗНОСТИ
Одной из самых распространенных особенностей характера является серьезность, но какими различными причинами она порождена и сколько разновидностей насчитывает! Она может проистекать из темперамента, чрезмерной пылкости или, напротив, холодности страстей, богатства или скудости мысли, робости, привычки и еще тысячи обстоятельств.
Пытливому взору характер человека раскрывается через его облик.
Серьезность спокойного ума сказывается в кротком и безмятежном выражении лица.
Серьезность пылкой и страстной натуры предполагает угрюмый, мрачный и как бы воспаленный вид.
Серьезность сокрушенной души сопровождается телесной изможденностью.
Серьезность бесплодного ума сопряжена с холодностью, трусливостью и бездеятельностью.
Серьезность человека, исполненного важности, проявляется в подобающей ему сосредоточенности.
Серьезность рассеянности сказывается в чудачествах.
Серьезность робкого человека почти всегда кажется неумением держать себя на людях.
Никто не оспаривает эти истины в целом, но за отсутствием согласованных и хорошо усвоенных правил большинство людей противоречит друг другу и самим себе в частностях и в приложении этих истин к тому или иному случаю, а это доказывает, сколь важно уметь применять даже наиболее известные принципы и подходить к ним с такой точки зрения, которая выявляла бы их плодотворность и взаимную связь.
О ХЛАДНОКРОВИИ
Мы принимаем иногда за хладнокровие серьезную и сосредоточенную страсть, которая, целиком поглощая пылкий ум, делает его нечувствительным ко всему остальному.
Подлинным хладнокровием обладают те, у кого кровь струится неторопливым и не слишком обильным потоком, не горяча голову. Если кровь течет чересчур медленно, человек может превратиться в тяжелодума, но когда ее без труда воспринимают надежно работающие органы, он становится рассудительным, глубокомысленным и приятно своеобычным, а такой склад ума особенно желателен.
Бывает еще один вид хладнокровия, который дается силой духа вкупе с опытом и долгими размышлениями; он, бесспорно, встречается реже всего.
О НАХОДЧИВОСТИ
Находчивость можно определить как способность пользоваться случаем в разговоре и делах. Это свойство, которого часто не достает самым просвещенным людям и которое требует сообразительности, умеренного хладнокровия, делового опыта и — в зависимости от обстоятельств — многих других достоинств: памяти и благоразумия в споре, уверенности в себе при опасности, а в свете еще и расчетливости, которая делает нас внимательными к тому, что происходит вокруг, и дает возможность в любую минуту не упускать своей выгоды.
О РАССЕЯННОСТИ
Бывает рассеянность, весьма похожая на сонные грезы, когда наши мысли как бы плывут, бессильно и бесцельно следуя друг за другом. Работа ума мало-помалу замедляется, он бредет наудачу по следам в мозгу, пробуждая там беспорядочные и ложные идеи; наконец органы чувств замирают, порождая теперь
