внезапного захвата двух важных мостов, имевшихся в Польском коридоре: железнодорожного моста через Вислу у Диршау, в двух десятках километров к югу от Данцига, и железнодорожного моста у Грауденц (Грудзёндз), в 60 километрах далее на юг. Оба моста имели важное значение, поскольку они обеспечивали прямую и быструю связь с Восточной Пруссией, откуда немецкие армии намеревались зайти в тыл войскам, оборонявшим Варшаву. Согласно разработанному плану, на польскую охрану указанных мостов совершали внезапное нападение парашютисты и пехотинцы, переодетые в форму железнодорожников. В конечном счете удар по Грауденцу не состоялся: пришли к выводу, что шансов на успех слишком мало{338}. Захватить мост у Диршау также не удалось. Выделенные для этого 12 эсэсовцев, хорошо знавших местность, а также саперная рота должны были приблизиться к мосту в товарном составе, за которым следовал бронепоезд; одновременно польский гарнизон предмостного укрепления должен был подвергнуться бомбардировке. Однако поляки сумели своевременно взорвать мост.
Общее количество немецких подданных и местных немцев, вовлеченных во все перечисленные боевые действия, остается неизвестным. По всей вероятности, их насчитывалось несколько тысяч. Это подтверждается [253] масштабом и разносторонностью действий. Во всяком случае, немцы никогда не пытались утверждать официально, что подавляющее большинство немецких подданных и местных немцев в Польше играло до момента прибытия немецких войск лишь пассивную роль.
Многое, что было связано с деятельностью пятой колонны в Польше, заранее планировалось и осуществлялось согласно намеченным планам. Это подтверждают немецкие источники.
Польские источники указывают на другие действия пятой колонны. Напомним о некоторых из них. Так, местные немцы выкладывали знаки на крышах своих домов, раскрашивали дымовые трубы в условные цвета, располагали стога сена особым образом, выкашивали луга “по определенному рисунку”, вытаптывали на пашне те или иные цифры или же изображали условные знаки на поле при помощи плуга. Все это делалось с целью подать заранее условленные сигналы немецким вооруженным силам, и в первую очередь авиации. Кроме того, чтобы облегчить немецким самолетам ориентировку, местные немцы оставляли свет в своих домах, подавали сигналы через дымовые трубы, а также сигнализировали зеркалами и белыми полотнищами.
Местные немцы опознавали своих людей по специальным пуговицам, свитерам, по манере завязывать галстуки и другим условным приметам.
Они занимались шпионажем, переодевались для этого священниками и монахами.
Связь с немецкими войсками они поддерживали при помощи бесчисленных тайных радиостанций; иногда такие станции помещались в дупла деревьев или в могилы.
Неоспоримых доказательств того, что все перечисленное отвечает действительности, то есть что действия местных немцев в той или иной мере были связаны с операциями немецких войск, нет. Напрасно было бы искать такие доказательства в книге “Немецкая пятая колонна в Польше”, из которой мы приводили ряд выдержек. Ценность данной книги в качестве исторического источника является спорной. Ее составители собрали свыше 500 свидетельских показаний, но в печатное издание оказались включенными только 109, причем большая [254] часть их дана в виде выдержек. На первый взгляд, показания выглядят заслуживающими доверия, поскольку они даны очевидцами. Однако обращает на себя внимание тот факт, что многие из зафиксированных в книге наблюдений не имеют никаких доказательств о их прямой или видимой связи с боевыми действиями немецких вооруженных сил. [255]
Глава 10. Дания и Норвегия
Дания
Немцы считали оккупацию Дании не самостоятельной операцией, а лишь частью операции по овладению Норвегией. План захвата Норвегии, в значительной мере основанный на использовании воздушнодесантных войск, являлся достаточно рискованным. Риск мог оказаться еще более значительным, если бы немецкое командование не смогло в случае надобности поддержать свои войска в Южной Норвегии с датских аэродромов, расположенных в северной части Ютландского полуострова. “Военно-воздушные силы требуют занятия Дании. Надо выделить для этого необходимые войска!”, - записал генерал Гальдер в свой дневник 21 февраля 1940 года.
В тот же самый день генерал фон Фалькенхорст получил приказание Гитлера разработать детальный план оккупации Дании и Норвегии; предварительная работа проводилась уже с середины декабря созданным для этой цели небольшим штабом. Через восемь дней Фалькенхорст представил проект оперативного плана Гитлеру, который одобрил его, за исключением той части, которая касалась Дании. Гитлер хотел иметь в Копенгагене “внушительную группировку сил” и потребовал выделить с этой целью большее количество войск, чем намечалось в плане{339}. Фалькенхорст внес соответствующие коррективы. Руководить действиями немецких войск в Дании назначили генерала фон Каупиша. Вся работа проводилась в обстановке величайшей секретности. [256]
Немецкий оперативный план был чрезвычайно прост. Данию следовало оккупировать внезапно.
Захваченное врасплох датское правительство, уступая силе, вынуждено будет немедленно капитулировать. Немцы предполагали использовать при этом минимальное количество войск - не более двух дивизий со средствами усиления плюс одну бригаду. Одну дивизию и бригаду предполагалось использовать для оккупации (в течение одного дня) всего Ютландского полуострова до его северной оконечности включительно. Вторая дивизия внезапным ударом должна была захватить все важные пункты и объекты на островах Зееланд, Фюнен и Фальстер.
Одновременно с началом наступления датскому правительству следовало предъявить требование о капитуляции. Ранним утром того же дня самолеты немецкой авиации должны были совершить демонстративный полет над Копенгагеном, а если простая демонстрация оказалась бы недостаточно эффективной - сбросить на город бомбы. Немецкий посол в Дании фон Ренте-Финк должен был вручить датскому правительству ноту точно в назначенное время.
Совершенно естественно, что для военных специалистов было чрезвычайно важно знать, где и каким образом можно высадить десант и какое сопротивление встретят немцы со стороны датских войск. Многие сведения по этому вопросу уже имелись в Берлине; их предоставили в распоряжение Фалькенхорста и Каупиша. “Документация по Дании и датским вооруженным силам оказалась весьма полезной, - писал Каупиш после удачного завершения намеченной операции, - однако кое-что требовалось уточнить”{340}. Данной работой занялись органы военной разведки. С конца февраля по конец марта с помощью агентов они добывали дополнительные сведения по Дании, на территории которой имелась “обширная сеть секретной агентуры”{341}. Агенты немцы [257] выезжали в Данию для выполнения определенной задачи и сразу же после этого возвращались в Германию{342}. Разведка использовала также завербованных датских граждан. После войны датским властям удалось установить имена 16 таких агентов{343}. Каупиш назвал
