153
Когда-то Формион самовлюбленный717
Надумал рассуждать пред Ганнибалом
О воинских приемах и законах
И этим насмешил его немало.
Вам, государь, мужей своих ученых
Расспрашивать о битвах не пристало.
Коль впрямь вы полководцем стать хотите,
То сами в бой полки свои ведите.
154
Но что же я, убогий и безвестный,
К вам ныне дерзкий голос обращаю?
Наукой увлекался я чудесной,
Благих искусств законы почитаю,
И опыт жизни горестной и честной
Вам, государь мой, ныне предлагаю,
Не каждый под родными небесами
Отмечен столь высокими дарами.
155
Коль надо, сжав булат в руке привычной,
Я вам пойду служить на поле брани
Иль в песнях сладкозвучных, необычных
Увековечу славные деянья.
Я, возлюбя отчизну безгранично,
От вас надеюсь получить признанье.
И если небо в час святой и чудный
Вас вдохновит на подвиг многотрудный, —
156
Чтоб вы, подобно яростной Медузе,
Нагнали страх на гордого Атланта718
И, появясь в полях близ Ампелузы,
Поколебали б стены Таруданта,719
Я призову свою благую музу,
Чтоб вас воспеть с искусством и талантом.
Раз Александр в вас новый воскресает,720
Пусть зависти к Ахиллу он не знает.
CОНЕТЫ
* * *
Порой судьба надежду мне дает,
Что скоро буду я утешен ею,
И я при этой мысли так пьянею,
Что все во мне и пляшет и поет.
Я слышу музы радостный полет,
Но тут любовь, боясь, что я прозрею,
Придумывает новую затею
И муку вновь, как слепоту, мне шлет.
Вы, горькой обреченные заботе!
Рабы любви, когда вы здесь прочтете
Все тайное, что вверил я стихам, —
Рассказ правдивый о печальной были,
О, если вы подобно мне любили,
Как много скажет эта книга вам!
* * *
Возьми, о лира, самый нежный лад,
Пускай восславит страсть мой стих певучий,
Пусть эти строфы, полные созвучий,
Остывшие сердца воспламенят;
И, чтоб любовь разила всех подряд,
Перескажи подробно каждый случай
Отваги робкой, холодности жгучей
Блаженных мук и горестных услад.
Лишь об одном я умолчу, сеньора, —
О Вашем взгляде: перед ним немею
И тут же забываю все слова.
Сиянье Ваших глаз и ясность взора
Достойны строк, для коих не имею
Способностей, познаний, мастерства.
* * *
Когда, дымясь, вода воспламенится,
И станет свет подобен темноте,
И небеса исчезнут в высоте,
И выше звезд земля распространится,
Когда любовь рассудку подчинится,
И все и вся придет к одной черте,
Тогда, быть может, вашей красоте,
Остывший, перестану я молиться.
Но в мире все идет без перемен,
Каким возник, таким он остается,
