по-гречески, Мегабаз, был главой клана Дадучид и одним из самых могущественных людей царства. Возможно, вам довелось услышать о его фантастическом возвышении при Ксерксе и Артаксерксе I.
— Неужели? — удивился Ксанф. — Очень интересно. Вы поддерживаете связи с персидской ветвью рода? Если им придется бежать оттуда, это может оказаться очень полезным. Помните, что произошло с великим Фемистоклом?
— Нет господин, я никого из них не знаю. Если бы мы поехали во владения Великого Царя, думаю, мы бы встретились с ними. Благородные персидские семьи редко вымирают сами или в результате насильственных смертей — у каждого вельможи достаточно жен.
— Это верно, но давай вернемся к твоей семье.
Зопирион продолжил рассказ.
— Однажды, когда Мегабаз взбунтовался против своего царственного господина, его сыну Зопириону пришлось спасаться бегством в Афинах. Там он взял в жены Фию, дочь афинского гражданина. Не знаю, каким образом афинянин разрешил своей дочери выйти замуж за чужеземца, но ты, наверное, слышал, насколько горячи и страстны персы в вопросах любви.
Во всяком случае, Зопирион вскоре погиб в сражении во главе афинского войска, оставив мою бабушку Фию с младенцем на руках. Когда мой отец подрос, его отдали и в подмастерья к Рхату, конструктору- египтянину, проживающему в Афинах. Когда отец стал достаточно взрослым, чтобы завести собственное дело, он вместе с моей бабушкой отправился в Тарент, чтобы получить там гражданство. Там он женился на Агате, дочери Бесса, сына Мирона из Милета.
Мирон служил при дворе Великого Царя. Ксеркс послал его вместе с другом по имени Бесса на поиски истоков Нила. Их путешествие было полно удивительных приключений, как, например, схватка с обезьяной размером с буйвола и множеством других. Именно в это время Мирон пришел к выводу, что земля круглая, эта идея занимает сейчас умы многих философов. По завершении странствий он переехал на запад и закончил свои дни в Таренте, будучи всеми уважаемым философом.
Несмотря на то, что Мирону было далеко за пятьдесят к тому времени, как он переехал в Тарент, он, тем не менее, женился на вдове средних лет и родил сына, назвав его в честь старого друга Бессом. А дочь Бесса Агата впоследствии стала моей матерью. Мой отец часто говорил мне с долей иронии, что когда-то в Персии долго и мучительно враждовали между собой Бесс и его друг Мирон с одной стороны и Дадучиды с другой. И до сих пор, когда между отцом и матерью разгораются споры, он говорит: «Ну что, дорогая, не собираешься ли ты возобновить старую вражду между нашими семьями?»
— Твоя родословная гораздо интереснее моей, несмотря на то, что ты не чистокровный эллин, — заметил Ксанф. — Но я не сказал тебе еще об одном. Я мечтаю о внуке.
— Да?
— Да. В моем возрасте человек начинает подумывать о смерти. И я беспокоюсь о том, чтобы о моем духе заботились последующие поколения законнорожденных потомков. Да, я знаю, — жестом руки он попросил Зопириона не перебивать, — ты надеешься вместе с женой родить детей. Но у Судьбы свое мнение по этому поводу, и в ряде случае живой потомок имеет большее значение, чем несколько еще не рожденных. И, кроме того, мне хочется дать несчастному полукровке настоящее греческое имя и образование.
Коринна рассказала мне о пророчестве Сивиллы. И мы тщательно взвесили ее слова. Верни нам мальчика, и я найду способ возблагодарить тебя, в том числе и материально. А в противном случае, никаких гимнов в честь Гименея.
У Зопириона замерло сердце.
— Я уже говорил тебе, что я не герой. К тому же я должен вернуться в Тарент?
Ксанф сделал резкий жест.
— Конечно же, должен, если ты обещал. Обо всем остальном всегда можно будет договориться позже.
— Я надеялся здесь сыграть свадьбу и забрать Коринну с собой.
— Послушай, юный негодяй, неужели у тебя отсутствует хоть малейшее представление о морали?! Без обычного обсуждения женитьбы семьей и мной, без разрешения твоего отца и формальной помолвки и прочего? Поворачивай свою колесницу обратно к началу пути! Юношам свойственна горячность в подобных вопросах. Я понимаю тебя, хотя и не одобряю.
Ксанф допил вино, отставил в сторону кубок и уселся поудобнее.
— Я должен организовать похороны моего брата. Главк, не сходить ли тебе к Кулону с нашим юным другом?
— Это одна из лучших таверн в городе, — пояснил он Зопириону. — Я проникся интересом к ее делам с тех пор, как начал сдавать в аренду помещения. Все полагали, что только сумасшедший будет строить такое большое здание — на двадцать мест. В нем поместятся все сорок, если не будут очень глубоко дышать. По эту сторону от Афин у Кулона самая большая таверна. Все, включая и меня, полагали, что она через месяц обанкротится.
— Но у Кулона был четкий план. Для капитанов, готовых провести вечер, отвечая на вопросы и рассказывая новости из дальних стран, у них приготовлен бесплатный грог. Они пачками валят в таверну, день за днем, а владелец лишь подсчитывает прибыль. Некоторые из его девочек совсем недурны, ты мог бы и сам попробовать. После того, как ты десять дней сдерживал свои желания рядом с моей дочерью, твоя мачта, наверное, крепка как посох.
У Кулона в самом деле было полно народу. Юноши пробирались сквозь толпу, некоторые из посетителей выражали Главку соболезнования по поводу смерти дяди. Трое молодых людей стояли отдельно от других — это были зятья покойного Нестора. Вскоре четыре юных мессанца, склонив друг к другу головы, завели тихий серьезный разговор, касающийся вопросов собственности и наследства.
— Послушай, Зопирион, я не буду пить. Пока тело дяди Нестора не предано земле, это неприлично, — сказал Главк. — Но почему бы тебе не развлечься? Если ты проберешься вперед, то сможешь сесть у того окна, пока на это место никто не позарился. Позже я присоединюсь к тебе.
Зопирион направился было к окну, но опоздал: другой человек успел занять место раньше него. Юноша стоял и растерянно оглядывался по сторонам.
— Иди сюда, господин Зопирион! Мы с друзьями подвинемся, и вам найдется местечко, — произнес Асто, помощник капитана с «Муттумалейна».
Наконец, юноша, не обращая внимания на сердитые взгляды и ворчанье людей, которым пришлось потесниться, втиснулся на освобожденное место.
— Зопирион, это Инвит из Карии. Он занимается выкупом пленников. С ним мы избороздили почти все внутреннее море. Инвит, познакомься, это Зопирион, сын Мегабаза, конструктор из Тарента.
— Будь в добром здравии! — приветствовал его Инвит, приземистый, с широким как бочонок торсом и огромной массивной головой, крючковатым носом и коротко подстриженной черной колючей бородой. Несмотря на полное отсутствие красоты, он держался дружелюбно.
— Твоя работа, наверное, невероятно интересна!
Зопирион пожал плечами.
— Это моя жизнь. Твое дело меня восхищает не меньше. Какая причина привела тебя на этот путь?
Инвит широко улыбнулся, показав недостаток зубов.
— Наихудшая из возможных: я сам был рабом.
— Как?
— Именно так. Я не забочусь о сокрытии этого факта. Не люблю ни малейшей неискренности. В Карии, где я жил, однажды зимой случился страшный голод, и родители продали меня в рабство. Пусть тебя это не пугает. Будучи рабом я остался жив, а моя семья умерла с голоду. Только таким образом они смогли обеспечить меня раз в день приличной едой. Нужда — жестокий учитель.
— Но тогда как тебе удалось завести свое дело?
— За последующие несколько лет мне довелось сменить трех хозяев. Один из них был еще ничего, но два других просто нечестивые ублюдки, расхитители гробниц. Особенно выделялся последний, афинянин.
— А в чем это выражалось?
