Карадур вздохнул.
— Попробую. Как я уже говорил, король Ишбахар — человек здравомыслящий, если оторвать его от гурманских удовольствий.
Глава 4
Часовых дел мастер
Джориан в новых иразских шароварах стоял во внутреннем дворе башни Кумашара, закинув голову и щурясь от яркого света.
— Клянусь медным задом Вэзуса! — воскликнул он. — До часов, верно, этажей тридцать. Выходит, мне предстоит каждый день подыматься на тридцать маршей по лестнице, а потом спускаться?
— Нет, сынок, — успокоил его Карадур. — Башню построили во времена Шаштая Третьего, и сперва рабочим приходилось преодолевать семьдесят с лишним этажей, чтобы поддерживать огонь маяка. Многие умирали от разрыва сердца, поэтому Хошча, основав Дворец Познания, велел ученым изобрести способ доставки людей и грузов на башню и обратно. Пойдем со мной, сам посмотришь.
Они приблизились к зданию с северной стороны; огромная тиковая дверь сверху и по бокам была украшена скульптурами драконов, львов и грифонов. Солдат, который стоял возле двери, прислонившись к стене, выпрямился и загородил собою дверь, встав на вытяжку и звякнув наголенниками. Затем гаркнул что-то по-пенембийски.
Карадур вглядывался своими близорукими глазами.
— А! — сообразил он и ответил на том же языке. — Вот!
Старый мальванец достал пергаментный свиток и вручил его солдату. Листок надо было держать двумя руками, иначе он скручивался; читая документ, охранник выпустил алебарду и неловко придерживал ее согнутой рукой. Наконец пергамент с шумом свернулся в трубку, и Карадур получил его назад.
— Проходите, господа! — сказал солдат и в знак приветствия поднес кулак к бронзовому нагруднику.
Он с лязганьем повернул большую медную ручку и отворил створку тиковой двери. Заскрипели петли.
Внутри было пыльно и мрачно, как в пещере. После яркого солнца казалось темно, хотя на каждом этаже были окошки, пропускающие свет — правда, довольно тусклый из-за накопившейся на стекле грязи.
Справа виднелась главная лестница. Будто выросшая из пола, она спиралью обвивала башню; на этажах имелись лестничные площадки, откуда можно было попасть в многочисленные каморки, встроенные в здание. Лестницу окружало пустое пространство, уходящее в сумрачную высь.
На первом этаже заметны были кое-какие части механизма — свисающие сверху цепи, веревки и сбоку мельница с конным приводом. Мельница представляла собой вертикальную ось с поперечиной наверху. С концов поперечины свешивались сбруя и хомут. Упряжь болталась просто так, мельница бездействовала.
— Что это? — спросил Джориан.
— Стрелки движет вода, поэтому, когда часы ходят, надо ежедневно перекачивать воду из ямы в резервуар наверху. Видишь мельницу? В нее впрягается пара мулов, они вращают ось, за счет всех этих колес и цепочек насос приходит в действие. Да ты сам лучше меня разберешься. После того, как часы встали, мулам нашли другое применение. Привет, Сейхол!
В углу зашевелилась куча тряпья, из-под которой показался сонный рабочий. Он поднялся с полу, и на его коричневом лице прорезалась улыбка, обнажившая ряд кривых желтых зубов.
— А, доктор Карадур! — воскликнул рабочий и сказал еще что-то по-пенембийски.
«Верно, спросил, надо ли ему наверх», — подумал Джориан.
— Да, — сказал Карадур. — Сколько ты весишь, сынок? — спросил он Джориана.
— Был сто девяносто, когда взвешивался последний раз. Когда переваливаю за двести, начинаю расстраиваться. А в чем дело?
— Нужен противовес.
И снова обратился к служителю лифта:
— Ну, скажем, триста двадцать пять.
Сейхол потянул за свисающий шнур; тихонько зазвенел колокольчик.
— Ты тоже заходи, — сказал Карадур. Чародей шагнул в большую деревянную коробку с открытым верхом, футов шести в длину и в ширину; со всех сторон в ней были прибиты поручни, а над головами возвышалось нечто напоминающее портал крана. К этому сооружению была прикреплена цепь, уходящая вверх за предел видимости.
Сейхол ухватился за другой шнурок и дернул тринадцать раз с небольшими промежутками. Затем снова потянул за первый шнур — дважды. Зазвенел колокольчик.
— Что это он делает? — спросил Джориан.
— Подает сигнал тем, кто наверху, чтобы загрузили в другую кабинку противовес — триста двадцать пять фунтов, сколько мы с тобой вместе весим. Держись покрепче!
Джориан вцепился в ближайший поручень; кабинка, качнувшись, поползла вверх.
— Клянусь золотой бородой Зеватаса!.. — воскликнул он, глядя вниз через бортик.
— Не делай резких движений, — предупредил Карадур, — а то кабинка закачается, как маятник.
Лифт подымался, исчезали где-то внизу ступеньки лестниц и каморки. Стены медленно приближались: башня имела форму конуса. На шестнадцатом этаже мимо них проехала вниз еще одна кабинка, нагруженная чугунными гирями. Сверху все громче раздавался шум шестеренок и храповиков.
Кабинка остановилась; Карадур проворно вылез из нее; Джориан — следом. Двое потных, мускулистых иразцев отдыхали: они только что приводили в движение маховые колеса, вращая рукоятку коленчатого рычага.
Ось, на которой сидели эти колеса, соединялась зубчатой передачей с огромным цепным колесом, установленным на самом верху, в центре башни. С одного конца цепи, перекинутой через колесо, свисала кабинка лифта, доставившего Джориана с Карадуром наверх, а с другого конца — нагруженная кабинка, которая встретилась им по пути. Зубчатую передачу запирала собачка.
Джориан присвистнул и, поежившись, поглядел вниз.
— Ни разу в жизни так не пугался, даже когда принцесса Яргэли, лежа со мной в кровати, превратилась в ползучее чудовище.
— Это ты-то испугался, сынок? — удивился Карадур. — По-прежнему любишь на себя наговаривать?
Джориан улыбнулся через силу.
— Теперь не так часто, ваше святейшество. Да и вряд ли эти ребята понимают по-новарски.
Он подошел к окну. Внизу раскинулся Ираз; широкие прямые проспекты, удобные для процессий, прорезали паутину маленьких улочек и бульваров, расходящихся в стороны под разными углами. На фоне красных черепичных крыш ослепительно сверкали на солнце металлические купола храмов и других общественных зданий — словно драгоценные камни, рассеянные по красному покрывалу.
— Вот это да! — изумился Джориан. — Скажи, Карадур, вон там — королевский дворец? А вон тот — храм Угролука? А там Дворец Познания? А где наше жилище?
Карадур назвал наиболее заметные здания.
— Странно, — сказал Джориан, — что король не хочет слегка пополнить казну, пуская сюда народ за небольшую плату полюбоваться видом.
— Один из его предшественников пускал. Но молодые люди, страдающие от несчастной любви, повадились прыгать отсюда, и вход в башню пришлось закрыть. Пойдем, если насмотрелся.
Старик повел Джориана вверх по узкой лестнице на следующий этаж, загроможденный часовыми механизмами. Они увидели подымающийся лифт, такой же, как тот, что довез их до середины башни, —
