– Неужто тебе уже его не хватает?
– Не совсем так! Я просто спрашивала себя: «Как все-таки поживает этот старина Люсьен?»
– Он может находиться либо в тюрьме за сутенерство, либо в больнице за пьянство.
– Значит, ты женат,– сказала она.– И, как мне стало известно, уже в течение семи лет. Позволь мне поздравить тебя, пусть и с опозданием, но от всего сердца.
– Издевки тебе не к лицу! Да, у меня есть законная супруга и в этом вся беда.
– Дорогой мой, ты не первый мужчина на свете, которого постигла эта участь... Вероятно, твои отношения с женой не блестящие, и это одна из причин, почему ты с ней не живешь... Масса мужчин находится в подобной ситуации, но не делает из этого драмы!
– Для меня это драма.
– И это с тех пор, как ты со мной познакомился?
– Нет. Это началось задолго до нашей встречи.
– В то время, когда ты поселился в этой квартире?
– Примерно...
– Но что произошло?
– Произошло то, что семь лет тому назад я женился на очаровательной девушке.
– Она француженка?
– Да.
– И вы не нашли общего языка?
– Мы обожали друг друга...
– Признаюсь, я перестаю понимать!
– Моя жена забеременела через два месяца после нашей свадьбы и через восемь месяцев преждевременно родила ребенка. Это был очень красивый мальчик, который умер от менингита на десятый день после рождения. Узнав об этом, моя жена сошла с ума. С тех пор она находится в больнице для умалишенных.
– Бедный мой, любимый, прости меня!
– Простить за что?
– За то, что я предположила другое... С того момента, как я узнала, что ты женат, я тоже сходила с ума! Я передумала все и не могла понять, почему ты это от меня скрывал!
– Разве об этом необходимо говорить и тебе, и другим? О подобных вещах не стоит рассказывать. Когда люди узнают об этом, они начинают тебя жалеть. А я терпеть не могу жалости... Почему это драма? Потому что она очень молода: она твоего возраста, Хадиджа... Потому что нет никакой надежды на выздоровление и она будет находиться очень долго в этом ужасном положении... Потому что, в конце концов, я не смог бы изменить что-нибудь в моем положении до тех пор, пока она жива. В этом отношении закон неумолим. Так вот... теперь ты знаешь все.
– Иди ко мне, я тебя очень люблю.
Она хотела приласкать его, но он оставался печальным, безразличным. Казалось, что отсутствующая, имя которой даже не было произнесено, пришла и встала между ними, чтобы не дать продолжаться их счастью.
– Значит, она даже никогда не жила здесь,– спросила она тихонько.
– Никогда!
Арабская девушка ощущала теперь присутствие соперницы, более нереальной, чем сказочный персонаж. Она подумала: «И эту болезненную тайну открыл этот мерзкий Люсьен. Но его имя я даже не буду произносить в присутствии Алена, для него это будет очень неприятно. Когда-нибудь придет день, я с ним рассчитаюсь...»
– Дорогой, налей шампанского.
Они выпили, каждый понимая в глубине своей души, что пьет во имя счастья, которое уже никогда не сможет быть таким, как раньше: над этим счастьем, и даже над ними самими, будет витать незримо присутствующий призрак.
Вечером они решили остаться дома. За ужином царило молчание. Несколько раз она порывалась заговорить, наконец, она спросила его о работе:
– У тебя были какие-нибудь дела сегодня?
– Нет. Или ты думаешь, что я могу в такое время думать о делах!
Помолчав, она снова спросила:
– Ты не хочешь, чтобы я тебе рассказала какую-нибудь легенду моей страны?
– Не сегодня.
Когда пришло время, они легли в одну постель, но ни он, ни она не могли уснуть.
– Давай попытаемся уснуть,– пробормотала она, выключив свет. Они лежали в темноте, друг возле друга, но сон не приходил. Затем он встал и сказал:
– Оставайся здесь, может быть, одна ты быстрее уснешь. Мы достаточно взволнованны, завтра будет легче. Я пойду лягу на диване.
