Смеющийся Христос

Со стен мрачно смотрели иконы, словно специально покрытые толстым слоем копоти. Ни одного улыбающегося лица — скорбь, боль и страдание. Все, без исключения, окна этого современного «замка» были закрыты темными витражами, изображающими не то сцены истязаний святых мучеников, не то мучения грешников в кругах ада.

Марк тихонько отворил дверь и неслышно проскользнул внутрь следующей очень просторной, похожей на тронный зал комнаты, и жестом пригласил Данилу следовать за ним.

Голос женщины — низкий и печальный — гулким эхом наполнял своды залы:

— «И сказал Иисус: „Я встал посреди мира, и Я явился во плоти. Но нашел всех их пьяными. И не нашел никого из них жаждущим. И душа Моя опечалилась за детей человеческих. Ибо они слепы в сердце своем, и они не видят, что они приходят в мир пустыми, и ищут они, чтобы снова уйти из мира пустыми. Когда они отвергнут свое вино, тогда покаются «“. Блаженная Святая Мария, о чем говорит Спаситель?

Тон голоса этой женщины, возможно уже старухи, был таким, что Даниле показалось, будто бы он попал на какой-то странный экзамен.

— Он говорит о грешниках, — ответил ей слабый тоненький голосочек. — Он говорит, что нет среди людей праведников. Он говорит — «пусты», это значит — мертвы в Духе. Они причащаются грехом, а должны ждать истинного причастия. Об этом говорит Спаситель, благородная Анна.

— Благодарю, Блаженная Святая Мария, — сказала первая женщина, удовлетворившись этим пространным ответом, и продолжила чтение: — «И сказали ученики Его: „В какой день Ты явишься нам, и в какой день мы увидим Тебя?“ И ответил Иисус: „Когда обнажитесь вы и не застыдитесь этого. Когда возьмете одежды ваши и положите их у ног ваших, подобно малым детям. Когда растопчете их, тогда увидите вы Сына Того, Кто жив, и не будете бояться'“. Блаженная Святая Мария, чем говорит Спаситель?

— Он говорит об отказе, благородная Анна, — ответил тонкий и тихий голос.

— О каком отказе, Блаженная Святая Мария? — с некоторым недовольством спросила старшая женщина.

— Об отказе от того, что делают обычные люди, благородная Анна, — уклончиво ответила Мария.

— А что делают обычные люди, Блаженная Святая Мария? — продолжала настаивать Анна.

— Они… — девушка запнулась. — Они не служат Господу.

— Правильно, — ответила «благородная Анна» нравоучительным тоном учительницы средней школы. — И сейчас, Блаженная Святая Мария, я прочту отрывок, который все объяснит…

Марк сделал несколько шагов вперед. Данила последовал за ним. В просвете между колоннами, в самом конце зала, при свете свечи на коленях перед двухметровой иконой, изображавшей пугающий своей холодностью лик Спасителя, стояли две женщины в черных одеждах. Руками они опирались на небольшие приставки. «Благородная Анна» держала на своей приставке большую старинную книгу в кожаном переплете.

— «Женщина в толпе сказала Ему, — читала Анна: — „Блаженно чрево, которое выносило Тебя, и груди, которые вскормили Тебя!“ И Он сказал ей: „Блаженны те, которые услышали слово Отца Моего и сохранили его в истине. Ибо придут дни, и вы скажете: „Блаженно чрево, которое не зачало, и груди, которые не дали молока“'“. Вы услышали эти слова, Блаженная Святая Мария?

— Да, я услышала, благородная Анна, — смиренно сказала девушка. — Спасибо.

— Вы закончили на сегодня? — спросил Марк.

Мария обернулась. Красивое, очень необычное лицо — вытянутое, высокий лоб, выступающие скулы, тонкий нос, было в ее лице что-то нордическое. Но глаза — большие, губы пухлые, словно течет в ней и африканская кровь.

— Марк! — воскликнула Мария и, утерев слезы, бросилась к нему. — Ты приехал!

— Да, я приехал, Мария, — ответил Марк и распахнул руки.

Данила замер. Он пережил шок. В первую секунду он не понял, что с ним произошло, но постепенно стал осознавать причину своей внезапной растерянности.

«Марк! Ты приехал!» — воскликнула Мария и бросилась к нему, но на ее лице не было и тени улыбки, ни единого намека. Уголки губ опущены к низу, брови страдальчески изогнуты. Она в ужасе? Она растеряна, расстроена, огорчена?.. Нет. Ничуть! Она рада. Как бы… должна быть рада. Но полное ощущение похорон! Ужасающая сцена «счастливой встречи» . И Марк… На его лице — маска бесчувственности. С каменным лицом он обнимает женщину и нежно гладит ее по голове.

— Братик, — радуясь встрече, грустно прошептала Мария. — Любимый братик…

«Сестра?! Она его сестра?! Но почему он ничего мне об этом не сказал?.. — Данила смотрел на них в изумлении. — Может быть, это просто стандартное обращение — «братья и сестры во Христе»?.. Нет! Нет-нет, это правда — он ее брат! Глаза! Совершенно одинаковый разрез глаз!» — подумал Данила и тут же вспомнил рассказ Марка о царственной династии Меровингов. «Они отличались особым разрезом глаз», — говорил ему Марк.

— Кхе-кхе, — раздалось откуда-то сбоку. Это намеренно кашлянула подошедшая к ним «благородная Анна».

Марк с явной тревогой быстро поднял глаза па Анну. Тут же его взгляд перекинулся на Данилу… И уже через мгновение он резко схватил Марию за плечи и развернул ее спиной к гостю.

Марк с ненавистью уставился на Данилу. Гневным жестом, словно бы вздергивая Данилу за нижнюю челюсть, он показывал: «Закуси верхнюю губу! Закуси верхнюю губу, немедленно! Испугаешь! Испугаешь!» Ярость!

Данила машинально, не вполне понимания, что именно он делает, закусил верхнюю губу. Единственная мысль нервно забилась у него в мозгу: «Не улыбаться! Не улыбаться! Не улыбаться! При ней… Ради нее…»

«Но что произошло?!» — подумал Данила, и через секунду пришло объяснение.

Данила вспомнил рассказ Марка о разрезе глаз Меровингов, услышал, что Марк — брат Марии, увидел, что у них одинаковый разрез глаз… Эти факты подтверждали один другой и вдруг сложились в голове Данилы как пазлы цельной картинки. Марк и Мария — брат и сестра. Понимание — эта маленькая радость — заставила Данилу инстинктивно улыбнуться. Естественная реакция, совершенно спонтанная, возникающая в обход сознания, сама собой, помимо воли.

Да, а когда знакомые люди встречаются, они, даже испытывая горе, все равно улыбаются друг другу. Инстинктивно, автоматически! Пусть лишь намеком, лишь кончиками губ и уголками глаз. Но улыбка касается их лица. Обязательно! И вот почему Данилу так смутила, так шокировала эта сцена встречи Марка и Марии! Встреча произошла, но чего-то главного, чего-то очень важного не случилось… Не было улыбки! Бесчувственная радость. Данила только сейчас это окончательно понял.

— Что вы читали, благородная Анна? — бесчувственно спросил Марк.

— Мы читали Евангелие от Фомы, господин Марк, — низким голосом сказала Анна. — Блаженная Святая Мария объясняла мне смысл этого апостольского послания. Так, дорогая?

— Да, — тихо ответила Мария.

— Я уверен, что это было полезно для вас, благородная Анна, — тем же тоном произнес Марк.

— Вы абсолютно правы, господин Марк, я очень благодарна Блаженной Святой Марии за данные мне объяснения. Спасибо, дорогая!

«Зачем она врет? — удивился Данила. — Она не ждала от Марии никаких „объяснений“. Наоборот, это была какая-то теологическая муштра! »

— Вот и хорошо — сухо сказал Марк. — А теперь, Мария, повернись и познакомься. Это — Данила. Я тебе рассказывал, помнишь?

— Помню, — еле слышно ответила Мария, глядя на Данилу с некоторым недоумением.

Печальные. Печальные-печальные глаза. Казалось, Мария плакала несколько часов кряду. Данила ощутил, как зубы до боли стеснили его верхнюю губу.

— Я очень… — начал было Данила, собираясь продолжить — «рад нашему знакомству», но Марк, поняв это, тут же оборвал его.

— Хорошо! — почти крикнул Марк и, положив руку на плечи сестры, развернул ее в сторону двери. — Ты ведь не ужинала сегодня, да?

— Нет, — ответила Мария и с удивлением повернула голову, чтобы еще посмотреть на Данилу, но Марк