свои приношения, которые делили, как и другие. Подносили изображению хлеб, сделанный наподобие желтков яиц, другие с сердцами оленей и ещё другой, сделанный с разбавленным перцем. Находились многие, которые проливали кровь, надрезая себе уши и смазывая кровью бывший там камень демона по имени Чак Акантун. Сюда брали мальчиков и извлекали у них насильно кровь из ушей, делая на них надрезы. Они чествовали эту статую до конца роковых дней и в это время жгли ей свои курения. Когда дни проходили, они относили изображение, чтобы оставить в северной стороне, куда они должны были идти брать её на следующий год; а другую относили в храм, после чего расходились в свои дома заниматься приготовлением к своему новому году. Они опасались, если не делали упомянутые вещи, большой болезни глаз.
Этот год, в который буква Мулук была воскресной и царствовал Бакаб Кан Цик Наль, они считали хорошим годом, ибо говорили, что он был лучший и старший из этих богов Бакабов, и поэтому они упоминали его первым в своих молитвах. Но со всем тем, однако, демон повелел, чтобы они делали идола, называемого Яш Коках Мут[47], помещали его в храме, убирали прежние изображения, делали во дворе перед храмом возвышение из камня, на котором сжигали своё курение и один шарик из смолы или сока, к'ик', совершая там молитву идолу и прося у него помощи от несчастий, предстоявших в этом году, которыми были недостаток воды, изобилие отпрысков у кукурузы и тому подобное. Как средство от этого демон им повелел приносить ему в жертву белок и покров без узоров; его должны были ткать старухи, которые имели обязанность танцевать в храме, чтобы смягчить бога Яш Коках Мут.
Они ожидали многие другие несчастья и имели дурные приметы, хотя год был хорошим, если не делали обряды, которые установил демон. Ему нужно было устроить праздник и на нем танцевать танец на очень высоких ходулях, приносить ему в жертву головы индюков, хлеб и напитки из кукурузы. Они должны были приносить ему в жертву собак, сделанных из глины с хлебом на спине, а старухи должны были танцевать с ними в руках и приносить ему в жертву собачку, которая имела бы чёрную спину и была бы девственной. Наиболее набожные из них должны были проливать свою кровь и смазывать ею камень бога Чак Акан-тун. Этот обряд и жертвоприношение они считали приятными своему богу Яш Коках Мут.
ГОД СО ЗНАКОМ ИШ
В год, воскресной буквой которого была Иш, а знамением Сак Кими, после избрания князя для проведения праздника они делали изображение демона, называемого Сак-у-Вайеяб, и относили его на курганы из камня в северной стороне, где в прошлом году бросили его. Делали статую демона Ицамна, и помещали её в доме князя, и все вместе по украшенной улице шли благоговейно за изображением Сак-у- Вайеяб. Придя, они кадили ему, как это обычно делали, обезглавливали курицу, помещали изображение на жердь, называемую сак-хиа, и несли её с благоговением и танцами, которые они называют алкав тан к.'ам ахад. Им выносили обычный напиток на дорогу; придя в дом, они помещали это изображение перед статуей Ицамна и там ему подносили все свои дары и делили их. Статуе Сак-у-Вайеяб они подносили голову индюка, пироги из перепёлок, другие вещи и их напиток. Некоторые проливали кровь и смазывали ею камень демона Сак Акантун. Таким образом они чествовали идолов в дни до нового года и кадили им своими курениями, пока по наступлении последнего дня не относили Ицамну в храм, а Сак-у-Вайеяб в западную сторону и оставляли его там, чтобы взять на следующий год.
Несчастья, которых они опасались в этот год, если были небрежны в этих своих обрядах, были слабость, обмороки, болезнь глаз. Они считали его плохим годом для хлеба, но хорошим для хлопка. Этот год, когда воскресная буква была Иш и Бакаб Сак Кими царствовал, они считали тяжёлым годом, ибо говорили, что испытают многие бедствия; так, говорили они, будет большой недостаток воды и много солнца, которое высушит поля кукурузы, отчего произойдёт большой голод, от голода кражи, от краж рабы и продажа тех, кто совершил кражи. От этого у них должны были произойти раздоры и войны между ними самими и с другими селениями. Они говорили также, что предстояла перемена власти сеньоров и жрецов из-за войн и раздоров. У них было также предсказание, что если кто-нибудь из них попытается стать сеньором в этот год, то не преуспеет в этом. Говорили также, что могла появиться саранча и многие из их селений обезлюдели бы от голода.
Чтобы отвратить все или некоторые из этих несчастий, которых они ожидали, демон повелел им делать идола, которого они называли К'инич Ахау Ицамна, и поместить его в храме, где они жгли ему многие курения и приносили многие дары и молитвы, проливая свою кровь, которой смазывали камень демона Сак Акантун. Они совершали многие танцы, и, как обычно, танцевали старухи. В этот праздник они делали снова маленькую молельню для демона или обновляли её и в ней собирались приносить жертвы и дары демону и чтобы всем устроить торжественное пиршество, ибо этот праздник был общим и обязательным. Находились некоторые святоши, которые по своей воле и по своему благочестию делали другого идола, подобного упомянутому выше, помещали его в другие храмы, где подносились дары и устраивалось пиршество. Эти пиршества и жертвоприношения они считали очень приятными своим идолам и средством освободиться от предсказанных несчастий.
ГОД СО ЗНАКОМ КАВАК
В год, воскресной буквой которого был Кавак, а знамением Хосан Эк', избрав князя для проведения праздника, они делали изображение демона, называемого Эк'-у-Вай-еяб, и относили его на курганы из камня в западной стороне, где его оставили в прошлом году. Делали также статую демона, называемого Вак Митун Ахау[48], и помещали её в подходящее место в доме князя. Оттуда все шли в место, где было изображение Эк'-у-Вайеяб, очень украсив для этого дорогу. Подходя к нему, жрец и сеньоры кадили, как обычно, и обезглавливали курицу. Сделав это, брали изображение на жердь, которую называли яшек, и помещали на спину изображения череп, мёртвого человека и сверху питающуюся трупами птицу, называемую к'уч, в знак большой смертности, ибо этот год они считали очень плохим.
Они несли её затем таким образом, с горестью и благоговением, танцуя определённые танцы, среди которых танцевали один наподобие забрызганных грязью[49], и поэтому они называли его шибалъба-ок'от, что значит «танец демона». Выходили на дорогу виночерпии с напитком сеньоров. Этот напиток они относили к месту статуи Вак Митун Ахау и ставили его там перед изображением, которое принесли. Тотчас начинали свои приношения, курения и молитвы; многие проливали кровь из разных частей своего тела и смазывали ею камень демона Эк'ель Акантун. Так они проводили роковые дни, и когда они проходили, относили Вак Митун Ахау в храм, а Эк'-у-Вайеяб в южную сторону, чтобы взять его на следующий год. Этот год, буквой которого был Кавак и царствовал Бакаб Хосан Эк', они считали, помимо предсказаний смертности, плохим, ибо, говорили они, жаркое солнце должно было погубить поля кукурузы, а множество муравьёв и птицы — съесть то, что они посеяли; но так как это не должно было произойти во всех местах, в некоторых оказывалась пища, которую они доставали с большим трудом. Демон заставил их как средство от этих несчастий делать изображения четырех демонов, называемых Чи Чак Чоб, Эк' Балам Чак, Ах Канволь Каб, Ах Булук Балам[50], помещать их в храме, где они кадили им своими курениями и подносили им два шарика из сока или смолы дерева, которую они называют к'ик.', чтобы сжечь, а также несколько игуан, хлеб, митру, букет цветов и один из своих драгоценных камней[51]. После этого, чтобы справить праздник, они делали во дворе большой свод из дерева и наполняли его дровами сверху и по бокам, оставив среди них проходы, чтобы можно было войти и выйти. После этого многие мужчины брали связанные пучки прутьев, очень сухих и длинных; поместившийся сверху дров певец пел и извлекал звук из своего барабана, а бывшие внизу все танцевали с большой согласованностью и благоговением, входя и выходя через проходы этого деревянного свода. Таким образом они танцевали до вечера и, оставив там каждый свою связку, уходили в свои дома отдохнуть и поесть.
С наступлением ночи они возвращались и с ними множество народа, ибо у них эта церемония очень уважалась. Взяв каждый свой пучок, они зажигали их, и каждый в свою очередь зажигал ими дрова, которые сильно пылали и быстро сгорали. Когда оставались одни пылающие угли, они выравнивали их и разбрасывали очень широко. Те, кто танцевал, собирались, и некоторые брались пройти босыми и голыми, как они ходили, по этим пылающим углям с одной стороны на другую. Некоторые проходили без вреда, иные обжигались, иные наполовину сгорали. Это они считали средством от своих несчастий и дурных предзнаменований и думали, что этот обряд очень приятен их богам. Сделав это, они уходили пить и опьяняться, ибо этого требовал обычай праздника и жар огня. […]
