– Анжела позаботилась?
– Нельзя ли оставить далекое прошлое в покое? – говорю я. – Пожалуйста. Я хочу сказать, какое оно имеет отношение к тому, что происходит сейчас?
Ему, конечно, есть что сказать на сей счет, однако он неохотно кивает. Знаю, что его точит: все та же старая история – Анжела пренебрегает теми самыми законами, которые ему полагается защищать. Поэтому они и разбежались, и не думаю, чтоб он до конца простил ее. И себя – за то, что разрешил ей уйти. Учитывая полную несовместимость этой парочки, странно видеть, что они столько лет не могут успокоиться.
– А нет ли у нее машины? – спрашиваю я.
Лу кивает и заглядывает в блокнот.
– Шестьдесят восьмой «кадиллак» с откидным верхом, калифорнийский номер.
– Там не сказано, какого он цвета?
Он бросает на меня пристальный взгляд:
– Розового.
«Та самая машина, которую Софи видела у моего дома, – думаю я. – Та, которую, по словам Венди, выдали карты Касси. Значит, действительно, за всем этим – моя сестра». Лу улавливает что-то в моем взгляде, но истолковывает неправильно.
– Ты помнишь что-нибудь о том, как тебя сбили? – спрашивает он. – Судя по показаниям свидетелей и данным экспертизы, тебя сбила синяя «тойота камри».
Я качаю головой:
– Все, что помнила, уже рассказала.
Он настойчиво изучает мое лицо и постукивает пальцем по страничке блокнота.
– Ты что-то скрываешь, – утверждает он.
– Ничего существенного, – уверяю я его. – Сны и предчувствия.
Он чувствует, что я не обманываю, а поскольку от таких разговоров ему становится неуютно, то он не настаивает на подробностях.
– Ты ведь понимаешь, что я хочу тебе помочь, Джилли?
– Конечно понимаю, – говорю я.
– Если бы ты могла мне еще что-то рассказать об этой своей сестре…
– Лу! Я ее тридцать лет не видела.
– Но Софи говорит, она могла затаить на тебя зло.
– Я ничего не знаю наверное, – отвечаю я. – Я оставила ее в адской дыре, в которой сама росла, так что все может быть. Даже вполне вероятно. Но по-моему, мы хватаемся за самое легкое объяснение. То есть, если это она, зачем ей было ждать тридцать лет?
– Время вытворяет с людьми странные вещи, – говорит Лу. – Некоторым позволяет забыть. А в других только растравляет старые раны и обиды.
Я не спрашиваю, откуда ему знать. Я видела их с Анжелой в одной комнате.
– Мы пока не сумели узнать адрес твоей сестры, – продолжает он, помолчав. – Зашли в тупик. В феврале этого года она выехала из квартиры в Лос-Анджелесе, как раз когда Миллер вышла из тюрьмы, и, насколько известно Озу, никто о ней с тех пор не слышал. – Немного выждав, он спрашивает: – Ты думаешь, они добрались сюда?
– Сюда или в Тисон, – отвечаю я и нехотя выдаю ему последние сведения: – Софи говорит, на моей улице не так давно ей попадался розовый «кадиллак».
Лу выдерживает долгую паузу. Потом наконец кивает.
– Подам машину в розыск, – говорит он и встает.
– Лу?
Он останавливается в дверях и вопросительно смотрит на меня.
«Не будь к ней жесток», – хочется сказать мне. Судя по тому немногому, что я от него услышала, ее жизнь после того, как она выбралась из домашнего ада, стала еще хуже. Я не хочу причинять ей новую боль.
Но если это она, если она виновата… нельзя позволять ей вредить другим.
Всего этого я не умею ему сказать.
– Спасибо, – только и говорю я.
Он кивает и уходит.
А я снова гляжу в потолок. Прямо девочка-раскидайчик. Вверх-вниз… Приходит Дэниель – все чудесно, я преисполнена надежд. Является Лу…
Я вспоминаю слова Джо, сказанные, как теперь кажется, уже много лет назад: надо разобраться со старой раной, и только тогда кто-то сможет помочь мне залечить новые. Вот напустить полицию на младшую сестренку – утяжелит это груз на моих плечах или облегчит?
Хочется скрыться от всего этого, но даже в мире-соборе возникли сложности. Мерзкий Гремучка, сестра в роли злобной волчицы и сбежавший от меня в отчаянии Тоби – вряд ли страна снов принесет мне большое
