Он примерно с меня ростом: чуть поменьше моих пяти футов, но не намного. Худой, но мускулистый. Лицо крупное и, судя по морщинкам в уголках рта, улыбчивое, широко расставленные карие глаза, большой нос картошкой, полные губы. Волосы такими же кудряшками, как у меня, только короткие и темно-рыжие, а кожа цвета корицы. Примерно так я всегда представляла себе Робина Доброго Малого – ну, знаете, проказника Пака из английского фольклора, – разве что одет он в джинсу-кожу и на руках у него татуировка: на одной – молния в круге, на другой – просто молния.
– Не хочешь меня нарисовать? – спрашивает он.
Я невольно улыбаюсь. Трудно не откликнуться на такую простодушную подначку.
– Конечно, – отвечаю я, – почему бы и нет. Ты позировать сумеешь?
Он принимает позу культуриста. Я сдерживаю смех.
– Ты не рисуешь! – говорит он, надувшись так, что голос звучит как из бочки.
– Попробуй что-нибудь чуть более естественное.
Он выпускает воздух, оседает на землю, облокотившись на толстый корень, и кажется, что он уже который час так лежит. Из него вышел бы хороший кот.
– Как тебя зовут? – спрашиваю я, открывая чистую страничку в альбоме.
– Тоби Чилдерс, Буас. А тебя?
– Джилли.
– Ужасно короткое имя.
Я пожимаю плечами:
– Я и сама не велика.
Джо как-то говорил мне, что, попав в страну снов, не стоит называть свое имя первому встречному – особенно полное имя. Здесь имя имеет силу. Правда, я думаю, это и к Миру Как Он Есть относится. Замечали когда-нибудь, насколько легче справиться с проблемой после того, как ее назовешь? Проблема, конечно, никуда не денется, но иметь с ней дело проще.
Тоби улыбается, словно угадал, о чем я думаю, но я просто продолжаю рисовать. Черты лица схватываются легко, а вот постановка головы мне не сразу дается. Если точно передать размер, голова кажется слишком большой.
– Ты в Большом лесу новенькая, – говорит он.
– Можно сказать.
– Хочешь быть моей подружкой?
Я смотрю в альбом.
– Не слишком.
– Жаль, – говорит он мне. – У меня, знаешь, есть пенис.
– Он у большинства мужчин есть.
– У меня не такой, как у всех.
– Многие так думают.
– Но мой может делать всякие штуки.
Я вздыхаю и решаю переменить тему. Мне он кажется довольно простодушным, но, имея дело с этим сказочным народом, никогда не знаешь наверняка. Может, он проверяет, далеко ли можно зайти, прежде чем я взорвусь. Зачем? А кто его знает? Они непостижимы от природы.
– Ты назвал себя Буас, – говорю я.
– Он и есть.
– Это имя или звание?
Он пожимает плечами:
– Пожалуй, скорее звание.
– И что такое «Буас»? Это как «герцог» или…
Он насвистывает несколько тактов из старой песенки «Герцог графства».
– … или больше как «доктор» или «мэр»? Понимаешь, обозначение профессии.
– Ты очень хорошенькая.
Я вздыхаю:
– Случайность, вряд ли это моя заслуга.
– А все равно приятно. На мой взгляд, по крайней мере.
– Угу.
– А я не в твоем вкусе, да?
– Я тебя почти и не знаю.
– И к комплиментам относишься равнодушно.
