цепляться за тех, у кого были сила и мозги. Он готов был служить на побегушках и браться за все подряд, лишь бы угодить тому, кто заправлял делом. На этот раз заправилой оказался Эрл.
Эрл был из той породы людей, которую нельзя не уважать. Башковитый, с крутым нравом и никого в грош не ценит. Его даже вертухаи в тюряге побаивались. В первый же вечер на свободе они с Эрлом обчистили бензоколонку и сделали 243 доллара, не считая мелочи. Всего-то и дела – сунуть пушку под нос пухлощёкому сопляку. Да ещё Эрл поделился! «Держись за него покрепче», – сказал себе Хови.
Тэнди Горячка, на которой осталась всего пара ленточек, медленно двигалась по сцене прямо перед их столиком.
– Ничего себе девочка выступает, а, Эрл? – проговорил Хови, поворачивая голову, чтобы заглянуть танцовщице между ног.
Эрл хмыкнул, бросив на сцену короткий взгляд.
– На хрен любая сгодится, – буркнул он, – лишь бы делала, что ей сказано.
Хови кивнул. Танцовщица отошла на другой край сцены, а он пытался представить себе, каково это – иметь такую женщину и чтобы она делала то, что
– Гляди-ка, – сказал Эрл, разворачивая к нему газету.
На фотографии чиновник вручал чек хорошенькой женщине. «Не такая пышка, как Горячка Тэнди, – решил Хови, – но тоже ничего».
Он прочёл заметку. Женщину звали Френсис Трежур, и она выиграла в лотерею двести штук. Хови покрутил головой. Иисусе, двести штук! И не придумала ничего лучше, как выкупить халупу, в которой выросла, и привести её в порядок.
– Слушай, Хови, – сказал Эрл. – Кто-то обо мне заботится.
– О чем это ты?
Эрл ткнул пальцем в фото:
– Видал красотку?
– Угу. Везучая сучка.
– Это моя бывшая, – сказал Эрл. Хови снова взглянул на фотографию.
– Не свистишь?
– Никакого свиста. – Эрл посмотрел Хови в глаза. – И знаешь что, миляга Хови?
Тот покачал головой.
– По-моему, Френки мне кое-что задолжала, – продолжал Эрл. – Понятно, её ещё надо найти. Это займёт немного времени. Но потом… – На его лице медленно расплылась злобная улыбка. Сейчас он выглядел совершённым психом. Хови ухмыльнулся в ответ. Ясно, у парня в башке полно тараканов, но это не повод его упускать. В кои-то веки удача привалила…
– И что мы будем делать? – спросил Хови. Эрл улыбнулся ещё шире:
– Отправимся в гости.
Вечерние загадки
Лишь флейта Пана зазвучит, Тотчас запляшет лес.
И вдруг им стало ясно, что тайна холмов и глубокое очарование сумерек обрели голоса и готовы заговорить с ними.
1
Френки проводила мебельный фургон до дороги и посмотрела ему вслед, потом обернулась к дому. Просто чудо, во что превратилась выпотрошенная развалина, которую она купила. Дом чуть маловат, пожалуй, но им с Али места хватит.
Дел ещё полным-полно. Рабочие, как всегда, оставили за собой кучи мусора, но Френки настроилась сделать кое-что и собственными руками. Боже, скажи ей кто-нибудь, что она снова окажется здесь, хоть за день до розыгрыша в Винтарио…
Она улыбалась во весь рот. Все ещё не верится в случившееся. Двести тысяч долларов! Даже после выплаты двадцати шести тысяч за участок с руинами дома и ещё что-то около шестидесяти за ремонт на счёту в банке осталось больше ста тысяч. Ей все время казалось, что вот-вот кто-то явится и скажет, мол, произошла ошибка, и деньги придётся вернуть. Нет, конечно, этого не будет. Она не позволит. Только не теперь.
Френки медленно вернулась по дорожке к дому. Открыла дверь и чуть не столкнулась с дочерью, которая несла вниз по лестнице груду пустых коробок.
– Смотри, куда идёшь, детка! – воскликнула она.
Али вынырнула из-за картонной пирамиды:
– Грузчики уехали?
– Угу. Мы теперь совсем одни – в глуши лесов Ланмарка, куда не ступала нога человека!
– Ох, мамочка!
Френки рассмеялась и перехватила у неё коробки. От матери Али унаследовала светлые вьющиеся волосы, но дочь стригла их коротко, а не распускала пушистой волной по спине, как Френки. И резкие германские черты лица у неё тоже от Френки – широкий нос, широкий лоб, большой рот – и глаза такой тёмной синевы, что в них почти теряется зрачок. Их часто принимали за сестёр – к радости
