– Но…
– Тебе пора возвращаться.
Тотем нагнулся над ним, распростер руки. Его руки сразу превратились в огромные крылья, черные и сильные. Киеран ощутил, как гора уходит из-под ног.
Навести меня еще раз, – прошептал голос у него в мозгу. – Теперь ты знаешь дорогу. Я еще столько всего могу показать тебе, но времени всегда так мало…
Этот шепот эхом отозвался где-то в самых дальних уголках его мозга, Киеран так же ясно услышал его, как собственное сердцебиение. До него снова донесся звук барабана Ха-кан-ты. Киеран открыл глаза и увидел ее. Действие наркотика, благодаря которому он летал по небу, еще продолжалось, отбрасывая волшебный свет на лицо Ха-кан-ты.
– Ты уходил далеко, – сказала она, и ее голос прозвучал, как тихий звон колокольчиков.
В горле у Киерана пересохло, он хрипло ответил ей:
– Чем ты меня угостила?
– Средством, которым пользуются шаманы, – ответила Ха-кан-та, – чтобы отправиться в путешествие.
– Грибы. Магические грибы?
Ха-кан-та кивнула. Она сняла руки с барабана, на Поляне воцарилась тишина. Ха-кан-та закрыла лицо руками.
– Я видела, как ты летел, – сказала она. – Высоко над моей головой, а в это время мы с моим тотемом играли в снегу.
– Ты говорила, что мне надо научиться Медвежьему Танцу.
– Я так думала, но ошиблась. Твой учитель тоже ошибался. У тебя собственный тотем, мой воин.
– Я не воин. Он… ворон сказал, что мы с тобой больше не должны преследовать Мал-ек-у.
– Знаю. Мой тотем тоже сказал мне это. Но мы по-прежнему можем быть вместе.
– Думаешь, нам следует продолжать?
Ха-кан-та покачала головой. Она протянула руки к его лицу, чтобы потереть ему виски.
– Давай отложим этот разговор до другого раза. Я с удовольствием разучила бы с тобой другой танец, Киеранфой. Сегодня вечером мы унеслись далеко и часть пути проделали вместе. Сейчас наши души близки друг другу. У моего народа есть танец, его танцуют под одеялами. Ты знаком с этим танцем?
Ха-кан-та отняла руки от лица Киерана и стала распускать косы. Она встряхнула длинными волосами и снова наклонилась, черное облако прядей упало ему на лицо. Ха-кан-та легко коснулась губами его губ.
Киеран привлек ее к себе. В его душе еще звучали песни гуляющих высоко над землей ветров и взмахивающих крыльев. Все это сливалось с сумеречными воспоминаниями о чем-то первозданном и сильном. Ха-кан-та прильнула к Киерану, и он почувствовал, что она улыбается.
Глава седьмая
– Холодно! Ух, какой холод!
Томас Хенгуэр открыл глаза, но взгляд у него был отсутствующий. Если Томас и видел, то явно не то, что видели окружавшие его. Так может смотреть человек, погруженный в свою собственную версию ада. Он дрожал от внутреннего холода, но его лоб покрывала испарина. Такер не мог ничего от него добиться, старик только повторял: – Холодно! Какой холод!
– Что с ним? – Инспектор поднял глаза на Тропмана. – Что с ним?
– Я бы сказал, сильный шок, – пожал плечами Тропман. – Травма в результате тяжелых телесных повреждений, хотя…
Он не докончил фразу, но Такер понял. Казалось, раны на лице старика были по меньшей мере двухнедельной давности.
– Сколько времени он уже в таком состоянии? – спросил Тропман.
– Минут пятнадцать, – ответила Салли. – Мне не хотелось бросать его одного, но потом… В общем, ему становилось все хуже. Я накрыла его еще одним одеялом и не знала, что же делать дальше.
Она кинула быстрый взгляд на Джеми, и он ободряюще кивнул.
– Вы все правильно сделали, – сказал он.
– Наверное, надо было принести ему грелку. – Давайте я принесу, – предложил Байкер.
– Когда мы его нашли, инспектор, а это было сразу после того, как вы уехали, – сказал Джеми, – у него на лице были не шрамы, а открытые раны. Они заживали прямо у нас на глазах.
– Ну, даже если он способен к самоисцелению, – сказал Тропман, вставая с края кровати, – мы должны отправить его в больницу.
Словно услышав волшебное слово, приводящее в чувство, Том шевельнулся. Такер увидел, что глаза старика больше не кажутся остекленевшими. Взгляд выражал боль, но впервые с тех пор, как все они собрались в этой комнате, стало ясно, что Том их видит.
– Не надо… в больницу, – прохрипел он.
«У него глаза человека, перепуганного насмерть», – подумал Такер.
– Вы больны, – сказал Тому Тропман, снова присаживаясь на край кровати. – Вам необходима медицинская помощь.
