обратно в Интернет, Дик мог оказать содействие, но не он был ее главным помощником, а Мэран Келледи — из семейного дуэта, который уже несколько лет играет в городе, конечно, когда не отправляется в турне. Холли познакомилась с Мэран в ту самую неделю эльфских безобразий, и с тех пор они подружились.
Мэран была чудесная женщина, очень привлекательная и умная. Из тех женщин, на которых обращают внимание не только благодаря хорошей фигуре, темным мудрым глазам и водопаду каштановых волос с неожиданно зеленоватыми прожилками, но и благодаря их харизме. Дик воспринимал ее как некое божество и трепетал, когда ей случалось заходить в магазин, но Холли представляла ее себе совсем по- другому. Просто с Мэран было приятно общаться, легко разговаривать, она была нормальным во всех смыслах человеком, разве что знала несравненно больше других обо всем, что касалось магии и фольклора, и о том, как они приспособились к нашему технологичному веку.
Так что, когда монитор рухнул на пол, Холли позвонила именно Мэран, но там никто не отозвался. Ей пришлось оставить сообщение на автоответчике.
— Что нам делать? — спросил Дик, все еще не отрывая взгляда от донышка своей чашки, хотя Холли давно уже заметила, что та абсолютно пуста.
— Подлить тебе чаю? — спросила она. — Или, может, пойдешь ляжешь спать. Утро вечера мудренее.
— Утром монитор будет по-прежнему сломан.
— Да, я знаю. Я только хотела сказать, что утром все выглядит несколько иначе. Мы сможем позвать кого-нибудь и…
Холли осеклась, потому что кто-то постучал в стеклянную дверь за их спиной. Оглядываясь, она ожидала увидеть Мэран. Это было бы как раз в духе Мэран — прийти прямо в магазин, не перезванивая. Но там стоял какой-то незнакомец, освещенный висящей над входом лампочкой. Удивительно красивый незнакомец. Он совершенно соответствовал романтическим представлениям Холли о цыганах: темноглазый, с черной, цвета воронова крыла, гривой до плеч, отброшенной назад со лба, и с маленьким золотым кольцом в каждом ухе. Его свободная хлопчатобумажная белая рубашка усиливала впечатление цыганщины, несмотря на то что заправлена была в обычные джинсы.
Встретившись с Холли глазами, незнакомец щеголевато улыбнулся ей и сделал приветственный жест рукой. Холли почувствовала, что она просто тает. Вообще-то, она была не из тех, кого так легко сразить красивым лицом. Когда держишь магазин, перед тобой проходит по крайней мере один красивый мужчина в день, но в этом человеке было что-то такое, что ее сразу взволновало. Она поднесла руку к голове, вдруг осознав, что рыжие пряди выбились из рыхлого пучка на шее, в который она утром собрала волосы. Косметикой она не пользовалась, даже помадой. И зачем только после закрытия магазина она перелезла в старомодного покроя штаны и старую фланелевую рубашку!
Затем, подсказал здравый смысл, изо всех сил стараясь успокоить участившееся сердцебиение, что сегодня она посетителей не ждала. Время позднее. И как бы ни был красив этот мужчина, она с ним незнакома, а магазин давно закрылся. Он может оказаться кем угодно. Он может быть опасен, наконец.
Все это, и даже более того, Холли прекрасно понимала. И все же она положила очки на письменный стол, встала и направилась к двери.
— Да? — сказала она через стекло. — Чем могу быть полезна?
Она не расслышала ни слова из того, что он ответил, но и сама не была уверена, что он понял ее вопрос. Они оба скорее читали по губам, чем слушали друг друга. И когда она увидела, что его губы, пожалуй несколько полноватые для мужчины, но не толстые (а ресницы-то, ресницы над огромными глазами!), произносят имя Мэран, она радостно отбросила все подозрения и отперла дверь. Открыв ее ровно настолько, чтобы высунуть голову, она почувствовала сильный запах яблок и корицы. Боже мой, он даже пахнет вкусно!
— Что вы сказали? — переспросила она.
— Я присматриваю за квартирой Мэран, — сказал незнакомец, — пока они с Сирином в отъезде.
— И вы пришли сюда, потому что…
— Вы оставили сообщение на автоответчике. Мне показалось, что у вас расстроенный голос, вот я и пришел узнать, не могу ли чем-нибудь помочь.
Его голос был само совершенство — теплый, густой. Потом она поняла, что, собственно, он сказал. О боже! Значит, он слышал все, что она бормотала про эльфов и что-то страшное, что чуть не вылезло из ее компьютера?
— Вы как? Ничего? — спросил он.
«Вообще-то, я просто уничтожена», — подумала она. Но быстро кивнула.
— То есть уже все в порядке?
— Да… То есть нет. То есть… я хотела сказать… — Она перевела дух. — А откуда вы знаете Мэран?
— Мы с ней что-то вроде дальних родственников.
— Что-то вроде?
— Со стороны ее мужа.
— Значит, вы не настоящий родственник.
— Ну почему — настоящий. Я родственник тетушки Сирина, Джен. Но я действительно не связан кровным родством ни с кем из них. — И он опять улыбнулся ей своей лихой улыбкой. — Скорее, просто принадлежу к их стае.
Холли довольно долго разглядывала его. Если он был в доме у Мэран, значит, рассудила она, ему можно доверять. Воры и серийные убийцы не имеют привычки прослушивать автоответчики своих жертв, не так ли?
Она посторонилась и пропустила его в дверь.
— Почему бы вам не зайти? — предложила она. — По крайней мере, выпьете чашку чая, раз вы проделали такой долгий путь в столь поздний час.
— Спасибо, — поблагодарил он.
Он посмотрел на Сниппет, которая была настороже, но не проявила никаких признаков тревоги, когда незнакомец вошел в дом. Итак, проверку на рассел-терьера он прошел, это уже хорошо. В часы работы магазина Сниппет обычно вела себя как ангел — ни единого звука. Но как только магазин закрывался, она начинала ревниво охранять свою территорию от всякого, кто ей не нравился или кого она просто не узнавала.
— Привет, собака, — поздоровался незнакомец.
Холли с удивлением увидела, что Сниппет виляет хвостом. Еще больше она удивилась, когда взгляд незнакомца остановился на Дике.
— И вам добрый вечер, господин домовой.
Дик несколько нервозно кивнул в ответ.
— Вы его видите? — спросила Холли.
Незнакомец повернулся к ней, приподняв брови:
— А вы разве нет?
— Я-то, конечно, вижу… Просто большинство людей…
Она не договорила и, еще более смутившись, отошла запереть дверь.
— Мы пьем чай с виски, — сказала она, вернувшись.
— Это замечательно, — похвалил незнакомец. — Но, с вашего позволения, чай я не буду, а то потом всю ночь не засну.
Холли улыбнулась.
— Меня зовут Холли, — сказала она и протянула ему руку. — Хотя, полагаю, это вам уже известно из моего сообщения на автоответчике.
— Боррибл[4] Джонс, — сказал он в ответ.
Его рукопожатие оказалось крепким, рука — мозолистой. И то и другое отвлекло внимание Холли от того, что он сказал. Должно быть, она неверно расслышала.
— Простите? Мне очень жаль, но…
— Мне самому жаль, — широко улыбнулся он, — но что теперь поделаешь. Друзья зовут меня Боджо.
