Любящее сердце мягко и чутко. А вот если вы с дьявольским упорством добиваетесь чего-то, вы невольно превращаетесь в жестокого и бесчувственного грубияна. Если вы нуждаетесь в людях, разве можете вы их любить? Вы можете лишь использовать их. Если без вас я не могу быть счастливым, мне необходимо как-то вас использовать, как-то вами манипулировать, найти способ взять над вами верх. Я не могу отпустить вас на свободу. Полюбить людей я смогу только тогда, когда изгоню их из своей жизни. Утратив потребность в людях, вы словно переноситесь в пустыню. Вас охватывает чувство одиночества и страха. Но стоит немного потерпеть, и вы с удивлением обнаруживаете, что одиночество здесь вовсе ни при чем. Это не одиночество; это — уединение. Пустыня расцветает. Рано или поздно, но вы поймете истинную природу любви, Бога, поймете окружающий мир. Но сначала отказ от наркотиков будет очень болезненным — разве что вы очень хорошо все понимаете или много выстрадали. Страдания — великая вещь. Только изрядно помучившись, человек может осознать, как надоело ему это занятие. Страдания можно использовать как средство для уничтожения оных. Большинство людей продолжает мучиться. И тогда живущие во мне священник и психотерапевт вступают в перепалку. Психотерапевт говорит: «Облегчи ее страдания». «Пусть помучится, — возражает священник. — Скоро такое отношение к людям ей надоест, и в конце концов она освободится из тюрьмы эмоциональной зависимости». Что я должен сделать: удалить злокачественную опухоль или только смягчить боль? На этот вопрос очень трудно ответить однозначно.
Кто-то с отвращением захлопывает книгу и швыряет ее на стол. Пусть швыряет. Не поднимайте книгу и никого не успокаивайте. Духовность — это осознание, осознание, осознание, осознание, осознание, осознание. Когда ваша мать на вас сердилась, она не жаловалась на себя — она жаловалась на вас; иначе она бы не сердилась. И вот я делаю великое открытие: если ты, мама, сердишься, значит, не права ты. Так что уйми свой гнев. Остановись и успокойся. Если я в чем-то не прав, то смогу разобраться в этом без твоего гнева. Совсем ни к чему, чтобы он как-то влиял на меня.
Вот что забавно: если я смогу не рассердиться на моего собеседника, я сумею объективно отнестись и к себе самому. Только очень сознательный человек может отказаться от гнева и чувства вины и сказать:
БОЛЬШЕ СЛОВ
Марку Твену принадлежит прекрасное изречение: «Стоял такой мороз, что будь градусник хоть на один дюйм длиннее, мы закоченели бы до смерти». Мы действительно коченеем от слов. И главное тут — не трескучий мороз, а градусник. Не живая действительность, а то, что вы себе внушили. Недавно мне рассказали очаровательную историю о финском фермере, который никак не мог решить, быть ему гражданином России или Финляндии (решался вопрос о границе между этими двумя государствами). В конце концов он заявил, что хочет быть финским подданным. Российские чиновники поинтересовались причиной такого выбора. Не желая обидеть чиновников, финн сказал: «Я всегда хотел, чтобы моей родиной была матушка-Россия, но я уже стар и не перенесу русских морозов».
России и Финляндия — всего лишь слова, абстрактные понятия. Но люди, сумасшедшие люди, этого понять не могут. Мы почти никогда не видим мир таким, какой он есть. Однажды гуру пытался объяснить собравшейся вокруг него толпе, что люди живут одними только словами и что реагируют они на слова, а не на реальные события. Кто-то из слушателей взбунтовался: «Я не верю, что слова имеют над нами такую власть». «Сядь на место, придурок», — ответил гуру. «Вы называете себя просветленным, называете себя гуру, учителем — постыдились бы!» — побагровел юноша. «Простите, сэр, — молвил гуру. — Меня занесло куда-то не туда. Искренне прошу меня простить. Этого больше не повторится. Мне очень жаль». В конечном счете молодой человек успокаивается. И тогда гуру говорит: «Вы всполошились из-за нескольких слов; другие несколько слов умерили ваш пыл. Разве не так?» Слова, слова, слова… Как же неволят они нас, когда мы употребляем их неверно!
ЧИТАЯ МЕЖДУ СТРОК
Знание и осознание, осознание и информированность — далеко не одно и то же. Недавно я сказал, что тот, кто живет осознанно, не способен на злодеяние. Но тот, кто лишь информирован о разнице между добром и злом, кто знает, какой поступок считается плохим, — тот совершить злодеяние может. Отче! Прости им, ибо не знают, что творят. Я бы перевел это так: не осознают, что творят. Павел говорит, что, преследуя Церковь Христа, взял на душу величайший грех. Но тут же добавляет, что тогда он не осознавал, что делает. Если бы люди отдавали себе отчет в том, что распинают Сына Божьего, они поступили бы с ним совсем иначе. Всякий, убивающий вас, будет думать, что он тем служит Богу. Люди не сознают, что творят; они попадаются на крючок осведомленности. «Всякий раз, когда человек грешит, он надевает маску добра», — говорит Фома Аквинский. Люди сами себя обманывают; даже зная, что зло — это зло, они, тем не менее, считают его добром; они изо всех сил пытаются оправдаться, поскольку для достижения личных целей им нужен благовидный предлог.
Как-то раз одна моя знакомая обрисовала две ситуации, в которых, по ее мнению, действовать осознанно практически невозможно. По долгу службы эта женщина занята в сфере обслуживания: большие очереди, неумолкающий телефон, взбудораженные злые лица — все это очень отвлекает и мешает сохранять душевное равновесие и невозмутимость. Другая ситуация: час пик, машины гудят, люди чертыхаются. Можно ли надеяться, спросила она, что все это когда-то перестанет ее донимать и лишать душевного спокойствия?
Вы поняли, к чему привязана эта женщина? К спокойствию. Она словно говорит: если я не успокоюсь, не видать мне счастья. Вам когда-нибудь приходилось быть счастливым и напряженным одновременно? До того как я обрел просветление, у меня иногда случались депрессии. Они и теперь у меня случаются. Не задавайтесь целью расслабиться и стать более восприимчивым. Вы когда-нибудь слышали, чтобы кто-то изо всех сил старался расслабиться? Если человек напряжен, он просто наблюдает за этим своим напряжением. Пытаясь что-то в своей натуре изменить, вы никогда себя не поймете. Чем сильнее будет ваше рвение, тем меньших результатов вы добьетесь. Вам необходимо проснуться. Просто привыкните к телефонным звонкам, к натянутым нервам; освойтесь с гладкой поверхностью руля в вашем автомобиле. Иными словами, взгляните в лицо действительности и перестаньте заботиться о сохранении душевного спокойствия. Да вы и не сможете о нем заботиться, поскольку все ваше внимание полностью переключится на окружающий мир. Постепенно привыкайте воспринимать происшествия спокойно. Настоящие перемены произойдут тогда, когда для этого будут серьезные основания. Изменит вас не ваше эго, а живая действительность — и высвободит ее для этого ваше осознание себя и окружающего мира.
Осознание действительно изменит вас, однако вам следует испытать это самому. Для начала положитесь на мое слово. Возможно, у вас даже имеется свой план пробуждения. Ваше эго подталкивает вас к пробуждению. Наблюдайте за собой! Вы почувствуете определенное противодействие; вам будет трудно. Кто-то постоянно думает о том, как бы поскорей проснуться, — вы же можете ощущать лишь легкое желание осознать происходящее. Кто-то жаждет пробудиться, жаждет убедиться в том, что уже не спит. Но это аскеза, а не осознание. Если традиционная культура требует от человека неукоснительного исполнения
