данных, которые мог бы принять за основание в своих поисках.
– Пойдем, друг мой, – сказал он вдруг Жаку, вставая, – пойдем отыскивать ее…
Где же, кавалер? – спросил слуга, испугавшись лихорадочной восторженности, которая была ясно видна на лице его барина.
– Везде, – отвечал Рауль.
Жаку пришлось удовольствоваться этим ответом, несмотря на всю его неопределенность, и верный слуга последовал за своим барином.
Мы не станем входить в подробности бесчисленных и не имеющих никакого результата поисков, которые господин и слуга предпринимали в этот вечер и в два следующие дня. Они обегали весь город, и Рауль раз по двадцати в час обращался с разными вопросами к лавочникам, сидевшим у своих лавок, к посыльным, стоявшим на углах улиц, к нищим, протягивающим руки, к фиглярам, собиравшим вокруг себя праздную толпу. Всем Рауль описывал Жанну и спрашивал, не видали ли молодую женщину, имевшую эти приметы. Никто не смеялся кавалеру в лицо, потому что его длинные усы, длинная шпага и воинственная физиономия каждому внушали уважение; но когда он проходил – лавочники, фигляры, посыльные и нищие следовали за ним глазами и, пожимая плечами, говорили:
– Сумасшедший!..
На второй день Рауль от беспокойства о Жанне позабыл даже об угрожающей опасности и довел свою беззаботную отвагу даже до того, что воротился в гостиницу «Царь Соломон», чтобы расспросить Самуила, как расспрашивал многих. Самуил знал не более других. Жанна не показывалась, а полиция, открыв тайный проход, который вел в комнату Магов, обыскала гостиницу, но не нашла ничего.
Вечером на второй день Рауль воротился на улицу Круассан, разбитый усталостью и опечаленный неудачей.
– Мы не можем продолжать жить таким образом, – сказал он Жаку, – в сто раз лучше умереть, чем страдать так, как я страдаю эти два дня… Но, кажется, наконец мне удалось найти средство кончить все так или иначе…
– Какое средство, кавалер?..
– После узнаешь; в настоящую минуту нам нечего входить в бесполезные подробности; у нас есть другое дело…
Рауль вынул мешочек с деньгами и отсчитал пятьдесят луидоров.
– Возьми это золото, – сказал он Жаку.
– Что мне с ним делать? – спросил Жак.
– Не знаешь ли ты где-нибудь поблизости человека, у которого можно было бы нанять лошадей?
– Знаю, кавалер.
– Ступай же к этому человеку, дай ему сумму, какую он потребует в обеспечение, вели оседлать двух самых лучших лошадей и приведи их сюда. Много времени тебе потребуется?
– Договориться с хозяином мне недолго, но пока конюхи будут, по обыкновению, лениво седлать лошадей, так с час пройдет…
– Хорошо. Теперь четверть девятого; в четверть десятого я выйду…
– Вы меня найдете перед воротами; я сделаю вид, будто прогуливаю лошадей.
Жак вышел. Рауль тотчас же отворил гардероб и совершенно переоделся. Он смыл с лица смуглый цвет и стер морщины, сохранив, однако, усы. Штиблеты он заменил сапогами со шпорами, а мундир старинного покроя чопорным бархатным охотничьим кафтаном. Вместо солдатского палаша он надел щегольскую шпагу. Кавалера легко было узнать в этом костюме, но так как наступила ночь и он выезжал из Парижа, то опасность была невелика.
Окончив эти приготовления, молодой человек взглянул на часы. Они показывали девять часов. Он подождал еще несколько минут. Посреди улицы, в двадцати шагах от ворот дома, он увидал человека с двумя лошадьми. Он подошел к нему и шепнул:
– Это я, Жак.
Схватив за узду одну из лошадей, Рауль быстро вскочил в седло. Жак тотчас же последовал его примеру.
Заметив новое и внезапное превращение своего барина, Жак с величайшим трудом удержался от возгласа удивления.
– Хороши эти лошади? – спросил его Рауль.
– Лучшие в конюшне. Чтобы уговорить хозяина дать мне их, я должен был оставить ему пятьдесят луидоров, и то он насилу согласился. Я не утверждаю, что эти лошади чистокровные, но кажется, достаточно сильны. Мне кажется, что на них без труда можно сделать двенадцать лье до утра.
– Больше и не нужно, – сказал Рауль, пришпорив свою лошадь, которая побежала ровной и спокойной рысью.
XXXIII. Взлом и приступ
План Рауля был очень простым. Может быть, он и не представлял большой возможности достигнуть успеха, но все-таки это была ветвь, за которую молодой человек мог еще ухватиться среди крушения своих надежд. Он хотел отправиться в замок Ла~Бом, который уже известен нашим читателям под названием Проклятого Замка, созвать своих сообщников и, пользуясь той властью, которую передала ему бедная королева Эмрода, отправить их в Париж с обещанием огромной награды тому, кто отыщет следы пропавшей Жанны.
Почти все фальшивомонетчики были прежде разбойниками и находились в хороших сношениях с низшими агентами полиции, которые в ту эпоху набирались из числа умных преступников, покупавших безнаказанность ценой будущих заслуг. При содействии всех этих людей – содействии деятельном, потому
