— Сменную обувь можете оставить здесь. Я на машине.
— Ну, тетушка, авто? — Цыпа загордилась еще больше.
Фелис никак не могла разобраться с бурей нахлынувших чувств. Она очень неуверенно вела старенький «пежо», и поэтому они молчали всю дорогу, что вполне устраивало всех.
Через служебный вход Фелис провела их на какую-то лестницу и велела подождать. Цыпа уселась на грязноватый подоконник и закурила. Валет прекрасно знал, что именно эта лестница выходит на лоджии, опоясывающие всю гостиницу. Нужно только попасть на первую, а потом будет уже несложно оказаться в каком-нибудь номере. Что произойдет дальше, Валета пока не заботило, главное — отделаться от Цыпы и рыжего пуховика.
— Подержи-ка! — Больше не раздумывая, он сунул пуховик ей в руки. — Я сейчас! — И резво побежал вверх по лестнице.
— Куда?
Но Валет находился уже где-то между четвертым и пятым этажами. Он слышал, что Цыпа побежала за ним, торопливо преодолел еще пару пролетов и выскочил на лоджию.
У, холодина! Валет резво перескочил на соседнюю. Все окна и двери в номер были закрыты. Идиот, это ж летом я тут резвился, а сейчас зима, разве найдешь открытое окно? Да еще снегу, как на Северном полюсе… Неужели возвращаться?
И вдруг на очередной лоджии оказалась приоткрытая створка! Валет забрался в номер, плотно затворил окно и покашлял. Никакой реакции. От радости Валет даже потер руки. И увидел открытую бутылку джина. Отхлебнул глоток и пошел на разведку.
В номере точно кто-то обитал, и это было даже хорошо, знать бы только кто. Валет заглянул в гардероб. Единственный костюм явно невысокого мужчины. Жаль. Он оглядел свой: мятый, в пуху, рубашка несвежая. Валет все же решил принять душ, пока никого нет. Он вошел в ванную и чуть не вскрикнул от радости! На вешалке висела новехонькая вечерняя пара — смокинг и брюки — причем явно его размера. Неужели в номере живут двое мужчин? Брр… Но в его ситуации это совсем не важно.
Валет выглянул в коридор, посмотрел на номер «своих» апартаментов, снял с себя одежду, бросил на кресло у двери и позвонил портье с просьбой привести в порядок его костюм. Затем отхлебнул из бутылки еще глоточек и, прихватив ее с собой, направился в ванную.
Потом он побрился, превозмогая мысли о том, что пользуется чужой бритвой, но костюм так складно сидел на нем, что он даже простил этим парням их голубизну. Полюбовавшись собой в зеркале и хлебнув еще капельку, он вышел в гостиную.
В кресле сидела Цыпа и сладострастно курила. Валет вытаращил глаза, кулаки сжались сами собой.
— Ага! — сказала Цыпа. — Маленькая и толстая — дура? Ни фига! Я тут как свои пять пальцев. Мы с теткой летом горничными, ее оркестра ни в помине.
— Мило.
— На шестом самые богатые. Я на служебном лифте, а из шестьсот восьмого бой с твоим прикидом в пуху…
— Валила бы ты отсюда.
— Чего? Ты мне полста за такси! Гони! — Она вскочила с кресла.
— Цыпа. — Валет перешел на шепот. — Я же тебе говорил, что я — агент, здесь я на задании. Поняла? Вали по-быстрому!
Цыпа не успела возразить, как дверь номера открылась и вошла, вернее даже вплыла роскошная брюнетка в дымчатых очках. Она потрогала их на своем носу, подправила прическу и поинтересовалась:
— Что вы делаете в номере моего босса?
— Позвольте представиться, мадам! — Валет стремительно припал к ее ручке, после чего дама судорожно ее отдернула. — Благотворительный фонд «Юное дарование». Ваш, как вы изволили выразиться, босс выразил намерение помочь нам приобрести для нашей талантливейшей подопечной, — он подтолкнул Цыпу вперед, — достойную ее виолончель.
— Сколько? — спросила брюнетка.
— Всего одну, мадам. — Валет показал один палец. — Одну виолончель.
— Сколько он вам обещал?
— Видите ли, мадам, приличный инструмент… Вы только взгляните на эти волшебные руки юного дарования!.. Стоит не менее пятидесяти тысяч…
Дама открыла сумочку, вытащила портмоне, закрыла сумочку, открыла портмоне, достала кошелек, закрыла портмоне, убрала его в сумочку, снова закрыла сумочку, раскрыла кошелек, вынула две радужные купюры, закрыла кошелек, открыла сумочку, достала портмоне, убрала туда кошелек, портмоне положила в сумочку и закрыла ее.
Затем она протянула Валету эти две радужные купюры. Цыпа пожирала их глазами.
Но Валет не торопился.
— Наша юная виолончелистка, мадам, исключительно талантлива, но у нее нет даже подходящего платья для выступлений. Вы только взгляните на ее изумительные музыкальные пальцы…
Дама повторила все манипуляции с сумочкой, портмоне и кошельком, прибавила еще одну бумажку и изрекла:
— Желаю успехов юному дарованию. Я вас больше не задерживаю.
— Наш фонд внесет ваше имя, мадам, в памятную книгу меценатов, хранящуюся в музее нашего фонда. Позвольте написать вам расписочку.
— Я вас не задерживаю, — повторила дама и открыла дверь.
— Расписочку, ма…
— Желаю успехов!
Только тогда Валет ретировался, подхватив потрясенную увиденным Цыпу.
— Ну я с тебя прям тащусь! Во пожурчим!
— Тише, кретинка, — цыкнул Валет. — Сколько раз тебе повторять, проваливай!
— А заору!
Валет скрепя сердце протянул ей сотенную. Бумажка мгновенно исчезла за пазухой Цыпы.
— А полста такси?
— Убирайся!
— Ты меня больше не?..
— Я на задании, ты мне мешаешь.
Цыпа нагло смотрела на него и уходить не собиралась. Валет с видом мученика протянул ей вторую сотню.
— Спасибо, я разменяю сдачу!
Валет не успел сказать, что сдачи не надо, как в этот момент дверь соседнего номера распахнулась и из него выглянула женская головка в тюрбане из махрового полотенца.
— О! Мадам! — обратился к ней Валет. — Эта джюн демозел льюбезно помого искат ви.
Тюрбан с интересом заулыбался.
— Я есть корреспондент радио Объединенный Кингсдом, Смит, Брюс Смит, мадам. — Валет плохо представлял, чем закончит, но головка неожиданно превратилась в изящную фигурку в белом, махровом же халатике и защебетала по-английски.
Валет восторженно поцеловал ей ручку, сказал «мерси» и, к недоумению Цыпы, скрылся в гостеприимном номере.
Белый халатик сообщила, что ее зовут Эльвира, и стала настойчиво предлагать ему выпить.
— О, не стоин тружда, мадемуазель, я понима гран парижьски арго! Плиз, французски, гран йазык Волтер! — Валет повторил целование ручки.
— Да-да, я знаю, все с презрением относятся к прессе, но я придерживаюсь иных взглядов. — Эльвира мгновенно узнала смокинг из соседнего номера, а ярко-малиновый кушак с искрой перепутать было просто невозможно. — Специфика моей работы, а я дрессирую тигров, помогает мне терпимее относиться к двуногим хищникам. — Она кокетливо улыбнулась. — Что вы будете пить? Коньяк? Скотч? Не стесняйтесь,
