— Как хочешь, а я спалю еще одну. Успокоилась? — неторопливо выпустив дым новой сигареты, спросил он и похвалил: — Молодчина.
— Мне не нравится вся эта история.
Никс подмигнул.
— Многовато блондинок? Ты, уоллеровская наследница, моя куколка. — Он загибал пальцы. — Да классная история! У нас бы сказали: «Ого! Целых три! Почему все не мои?»
— Ты пойдешь знакомиться?
— Последний вопрос, Лени. Поверенный, который встретил наследницу, крепкий такой дядька и весь седой?
— В том-то и дело, Никс, что крепкий и седой. Там два поверенных, и они оба такие — высокие, крепкие и седые, — добавила я, внезапно вспомнив удивительное сходство поверенных обеих покойных дам.
— Второй-то откуда взялся?
— Брунсберри — поверенный Уоллеров, а Брунар — поверенный первой хозяйки замка. Только между ними разница лет в двадцать, Брунсберри моложе, но совершенно седой.
— Бывает, — покивал Никс. — Бойфренд моей Джинни тоже белый весь, а ему тридцатник. Это по наследству, когда почки плохие. Седина — это даже красиво, это не лысина. Ну, детка, идем знакомиться? — Никс протянул мне свою открытую огромную ладонь, моя рука сразу уютно утонула в ней. — Все хорошо, сестренка, ты пока не думай про полицию.
— Ты ясновидящий, Эразмус Никс?
— Еще не знаю, Лени. Посмотрим.
Глава 14,
в которой калитка особняка была не заперта
Мы с Никсом прошли по дорожке, тускло освещенной лучом уличного фонаря, изо всех сил пробивавшегося сквозь буйные каштаны вдоль ограды. Фонарю пыталось помочь окно второго этажа, но плотные занавески сводили практически на нет все его усилия. Я позвонила в дверь. Через пару минут — предприняла новую попытку. Из особняка не доносилось ни звука! Я нажала на кнопочку снова.
— Не нервничай, Лени, — прошептал Никс и позвонил сам, но результат был тот же.
— Тебе что, Никс, а мне грозят жуткие…
— Тихо ты!
Из дома донеслись шаги, а потом женский голос:
— Одну минуточку, господа! Я сейчас открою! Извините за задержку! — Французский язык практически без всякого акцента, если не считать простодушно рокочущего «р».
Дверь открылась. На пороге, поправляя огромные очки, стояла девушка. Изящная фигурка на фоне залитого светом нарядного холла. И улыбка на ее лице.
Я зажмурилась, но не столько от света, неожиданного после полумрака улицы, а от дежа-вю: хрупкая девушка в махровом халатике и в тюрбане из полотенца на голове. И очки! Точно такая же девушка вышла из ванной в номере Майкла! Девушка, которую Брунар отрекомендовал как Хелеэнлинну Крийспулайнен! Но у той финки был чудовищный акцент… А у этой — улыбка! И ведь точно такую же улыбку я видела у…
Я не успела додумать, у кого я видела аналогичную улыбку, потому что девушка улыбаться перестала.
— Это опять вы? — строго спросила она, обнаружив Никса. — Что вам от меня нужно?
— Моя куколка! Моя милая! Я не сделаю тебе ничего плохого! — залепетал влюбленный потомок пирата, польщенный ее вниманием, но девушка отступила назад, и ее рука была уже готова захлопнуть дверь.
Я решительно отпихнула Никса и с улыбкой спросила:
— Хелеэнлинна Крийспулайнен? — отчетливо выговаривая «непроизносимое», надеясь, что угадала и финка отреагирует доверием — люди успокаиваются, когда слышат свое имя.
— Простите? — Однако вместо доверия и спокойствия в глазах девушки за толстенными стеклами воцарился дикий испуг.
Я еще ласковее повторила свой вопрос. Но что, если это совершенно посторонняя девушка? Понятно, она узнала Никса, она видела его в аэропорту, а к Уоллеру не имеет никакого отношения. Но улыбка! Я же успела запомнить ее улыбку!
— Да, Хелеэнлинна Крийспулайнен, — наконец выдавила девушка, она дрожала.
Пусть дрожит, жестоко подумала я, вполне довольная своими дедуктивными способностями, лишь бы не двигалась с места и не закрывала дверь!
— Меня зовут Элен Пленьи, — мягко сообщила я, — а это — Эразмус Никс. В аэропорту он принял меня за вас, поскольку я тоже блондинка, а мы с ним никогда прежде не виделись. К сожалению, мистер Никс не говорит ни на каких языках, кроме английского, поэтому мы пришли вместе, чтобы извиниться за недоразумение.
— Да, но… — залепетала финка. — Откуда вы узнали, что я здесь?
— Видите ли, дорогая Хелеэнлинна Крийспулайнен, мы вовсе не хотели пугать вас, но дело в том, что мой знакомый мистер Никс, как ни забавно это прозвучит, влюбился в вас с первого взгляда.
И тут произошло чудо!
— Какая ерунда. — Финка засмущалась, как школьница, сняла очки и начала протирать их поясом халата.
Ого, подумала я, да наш ковбой действительно задел струны в холодном финском сердце! Сам же ковбой был смущен не меньше: в ответ на снятые очки он снял шляпу и вертел ее в руках, робко поглядывая на финку.
Забавно: я рассчитывала воспользоваться услугами свахи, а оказалась в роли таковой сама! Пару минут я терпеливо понаблюдала за вертением шляпы и протиранием очков, без которых финка еще больше походила на Майкла. Но именно на Майкла, а не на мистера Уоллера! Да, но тогда действительно та «кузинана» в его номере — подставная и все подозрения Майкла вовсе не паранойя! Так что же я медлю?
— Вы позволите нам войти? — с прежней ласковой интонацией заговорила я. — Я являюсь доверенным лицом мистера Уоллера, поэтому тоже оказалась в аэропорту примерно в то же время, вот и произошла путаница.
— Почему я должна вам верить? — Финка вновь насторожилась и водрузила на нос очки. — Любовь с первого взгляда и тут же мистер Уоллер!
— Я вполне разделяю ваше недоверие, мадемуазель Крийспулайнен, все действительно не так просто, но все-таки позвольте нам войти.
Финка молча перевела взгляд с меня на Никса и обратно. Я решила воспользоваться ее молчанием и переступила порог.
— Хорошо! — воскликнула девушка, впустив меня, и показала пальцем на Никса: — Вы входите, а он пусть ждет на улице!
Я перевела ее требование Никсу и обнадежила, что обязательно верну симпатии «куколки» его персоне. Никс вздохнул и вытащил сигареты.
Финка закрыла дверь.
— Может быть, мы позвоним мсье Брунару или мсье Брунсберри? — предложила она. — Они не предупредили меня о вашем появлении.
— А кто из них встречал вас в аэропорту и привез сюда?
— Бру… Ой! А правда?.. — Девушка побелела как полотно, попятилась, наткнулась на кресло и рухнула в него; полотенечный тюрбан свалился, мокрые волосы рассыпались по плечам. — Уходите!
Понятно, что этим вопросом я подкосила бедолагу, но мне ничего не оставалось, как окончательно добить ее.
