Невеста замка

На шестой день Бенарус споткнулся о валун и сломал палец на ноге. Обвязав пострадавшую ногу тряпками, он хромал рядом с Рейнсом, тащившим телегу.

И все-таки они наконец добрались до места назначения — высокой ступенчатой пирамиды на краю пустыни.

Рейне скинул упряжь.

— Ну, первая часть дела сделана. Могло случиться что-нибудь гораздо хуже.

Бенарус, весь в ранах и язвах, на дрожащих ногах, с гноящимися от комариных укусов глазами, бросил на Рейнса скептический взгляд.

— Например?

Брюс так и лежал у стены в склепе, по стенам которого тянулась бесконечная надпись. Рейне поднял меч, взмахнул им и убрал в столь долго пустовавшие ножны.

— А! Ты вернулся. Странно.

— Соскучился по твоему гостеприимству, — сказал Рейне, обращаясь к доносившемуся из мрака бестелесному голосу.

— Счастлив снова встретиться. Кто твой друг?

— Бенарус, позволь… Прости, я ведь до сих пор не знаю, как тебя зовут.

— Мур-Раах, король Мур-Рааха. Можешь называть меня Муррей.

— Бенарус! Сейчас же отойди оттуда!

Ученый обследовал бронзовую дверь, за которой скрывалась темница.

— Что? Я просто…

— Не приближайся к этой двери и ни в коем случае не пытайся открыть ее.

— Поверю тебе на слово. — Бенарус пересек пещеру. — Но скажи, с кем это ты разговариваешь?

Рейне изумленно посмотрел на него.

— Ты что, не слышишь его?

— Кого его?

Рейне хотел объяснить, но потом передумал.

— Давай лучше приступим к делу. Если увидишь огромное чудище с горящими глазами, не пугайся. Все, на что оно способно, — это куснуть за пятку.

Бенарус какое-то время молча глядел на Рейнса, потом отвернулся и устало покачал головой.

— И почему я вечно напарываюсь на безумцев? Слетаются ко мне, как мухи на навоз.

Спустя несколько часов Бенарус закончил вычерчивать на каменном полу склепа сложный магический узор, состоящий из пентаклей, помещенных внутри кругов, которые в свою очередь являлись частью более сложного рисунка. Узор занял почти все свободное пространство.

— Встань вот сюда. — Ученый указал Рейн-су на центральный круг.

Оплавленный небесный камень он положил в одном из углов: эта часть узора напоминала что-то вроде энергосистемы, силовым элементом которой должен был стать камень.

— А для чего вон тот маленький круг?

— Просто часть орнамента. Так, посмотрим…

— Очень, очень интересно, но, боюсь, все впустую.

— Почему это? — прошептал Рейне.

— Не стану утверждать, что я чародей из чародеев, но все же понимаю в этом деле достаточно и вижу, что схема узора неверна. Заклинание получится слишком слабым, и мое проклятие отменить не удастся. Ха, уж если я кого прокляну — так навеки.

— Может, и так, но цель этого заклинания не в том, чтобы отменить твое проклятие.

— Нет? Тогда в чем же?

— Заставить тебя попотеть.

— Мертвые не потеют.

— Погоди немного.

Бенарус с любопытством посматривал на разговаривающего с пустотой человека.

— Значит, я должен стать вот в тот большой круг? — спросил Рейне.

— Да. И ни в коем случае не пересекать ограничивающую его черту, даже случайно.

Бенарус склонился над горячей жаровней. Пламя взметнулось вверх, и Рейне почувствовал запах ладана.

— Все готово? — спросил он.

— Насколько это возможно, если, конечно, я ничего не забыл. — Подбоченившись, Бенарус оглядел плоды своих трудов. — Неплохо сделано, если позволительно говорить так о себе самом. Ну, вроде бы все как надо. Ни одной связи не забыл, ничего не перепутал. Занимай свою позицию.

Рейне вошел в лабиринт узоров и встал в центре большого круга.

— Так, теперь само заклинание. Хорошо, что я немного знаком с зинаитской магией и кое-какими не слишком заумными ритуалами.

Бенарус порылся в сумке и достал оттуда книгу в рваном переплете; усевшись на пол, он принялся листать ее, отыскивая нужное место.

— А, вот оно. Ну, приступаем.

И заговорил нараспев на языке, который, как показалось Рейнсу, был одним из диалектов древнего Зина.

— Ну, сейчас посмотрим, есть ли хоть какой-то толк от заклинания твоего друга.

— Не исключено, что тебя ожидает сюрприз.

— Молчи! — прикрикнул на Рейнса Бенарус.

— Извини, ты не объяснишь мне, к чему все это?

— Нет, — прошептал Рейне. — Ты можешь все испортить.

— Именно это я и сделаю, если не расскажешь мне, чего вы добиваетесь. Я не допущу, чтобы кто-то расхаживал тут и нарушал покой святого места своей магией.

— Меня перебрасывают в другой мир.

— В самом деле? Вот это новость!

— Мир, в котором твое проклятие не будет действовать. По крайней мере теоретически дело обстоит именно так.

— Ну что тут можно поделать… Ваше заклинание и в самом деле может сработать. Отсюда вывод — я должен помешать твоему приятелю осуществить задуманное.

— Ничего не скажешь, умеешь ты принять гостей.

— Держись, я собираюсь тебя изуродовать так, что родная мать не узнает.

— О, как ты добр.

— Я же сказал, заткнись! — рявкнул Бенарус. — Ты мешаешь мне сосредоточиться! Стоит мне исказить слово-другое, и может произойти что-нибудь по-настоящему скверное.

— Скверное? Например, появится огромное чудище, которое топает сюда?

— Что еще за чу… Боги!

— Встречай Крака, моего слугу. Он не человек, хотя и смахивает на него.

Крак оказался огромен, волосат, имел красные мерцающие глаза и действительно отдаленно походил на человека. По крайней мере передвигался на двух ногах или, точнее, похожих на ноги конечностях, снабженных бритвенно-острыми когтями. Лицо его напоминало многократно увеличенную мордочку летучей мыши, изо рта торчали устрашающие клыки. В целом это чудище походило на плод нечестивого соития обезьяны и крысы.

— Таких тварей не существует в природе! — завизжал Бенарус.

— Ну, я слепил его из крысиных и человеческих останков. Склеил все это засохшей блевотиной и дерьмом летучей мыши. Очарователен, не правда ли?

— Не сомневаюсь, у него есть свои достоинства, — пробормотал Рейне.

— Я предполагал, что на нас могут напасть, — заявил Бенарус. — И предпринял кое-какие меры