– Устроились, дорогая? – спросила Ровена, когда Мелани взяла тарелочку, полную пирожных и чашку чая, а Решена – стакан, до краев полный виски.
Мелани кивнула и принялась за первое пирожное.
«Ссора любовников, – писала Грейс, – глупая, детская ссора любовников. Никто не знает, что произошло, но все знают, как это началось. В этом виноваты моя дочь и сын Джеймса Маккэрна».
– Его сын?! – воскликнула Мелани и чуть не подавилась розовым кремом пирожного.
– Рамси – сын Джеймса, – удивленно сказала Ровена. – А вы не знали?
– Нет. И я не думаю, что об этом знает Темперанс; Она использовала его как лакея, чтобы он привозил и отвозил сообщения.
– Ему не повредит, – резко ответила Ровена. – Он не должен задаваться. Так где это я? Ах, да, сын Джеймса.
Элис и Рамси решили поиграть в купидонов. Они захотели, чтобы Джеймс и Темпе-ране оказались в ситуации, которая разрешится свадьбой, но ведь они дети и совсем не знали, как заставить взрослых сознаться в том, что они любят друг друга. Хотя все уже привыкли к мысли, что Джеймс и Темперанс любят друг друга.
Дети «исследовали» любовь. Спрашивали у деревенских, как они поженились. Должна признаться, что некоторые истории были удивительными, некоторые шокирующими. Я и не подозревала, что такие вещи происходят в нашей деревне.
Но совершенно случайно все перепуталось, и все деревенские женщины стали рассказывать Темперанс свои страстные истории.
– И она не понимала, что происходит? – весело спросила Мелани.
– Х-м-м-м-м, – произнесла Ровена и вернулась к письму.
Дети решили послать записки и Темперанс, и Джеймсу, что им обоим срочно необходимо встретиться. Вопрос жизни или смерти, что-то в этом роде. Записки сработали, потому что оба помчались на гору, где в старом пастушьем домике дети накрыли для них стол – вино и сыр – и развели огонь. Судя по тому, что я выпытала у них, Темперанс и Джеймс вошли в домик, закрыли дверь и вышли оттуда только через несколько часов.
Ровена положила письмо и подлила себе еще виски.
– Я думаю, несложно догадаться о том, что произошло между ними за эти часы.
– Только не Темперанс, – с отвращением сказала Мелани. – Вы не знаете мою дочь! Она своими высокими моральными принципами пристыдила бы римского папу. Она выше этого и абсолютно непогрешима!
– Но она никогда не сталкивалась с шотландцем в кильте в лунную ночь, – произнесла Ровена без тени юмора.
Мелани застыла с пирожным на вилочке в руке и вспомнила, как дважды Ангус надевал свой фамильный кильт.
– Возможно, вы правы. Продолжайте.
...через несколько часов. Они не разговаривали друг с другом с тех пор, не считая односложных реплик, в самых необходимых случаях.
– Да, – сказала Ровена, – лишь мужчина, с которым ты была в постели, может так тебя разозлить.
Мелани кивнула, соглашаясь с ней.
Ровена снова вернулась к письму.
На следующий день Джеймс приехал в Эдинбург и разговаривал с Ангусом. Насколько я выяснила (и не спрашивайте о бессовестных методах, которыми я воспользовалась), Ангус рассказал Джеймсу правду о Темперанс, и что Ангус не собирался выдавать ее замуж за Джеймса. Темперанс нужна была только для того, чтобы найти Джеймсу жену.
Ровена вопросительно посмотрела на Мелани.
– Я ничего об этом не знала. Мой муж мне ничего не рассказывал о встрече с Джеймсом.
И сейчас Джеймс почти не появляется дома, а Темперанс занимается тем, что помогает в деревне. Она написала издателю о рассказах Бренды и связалась с пивоваренным заводом насчет производства ликера Лилиас.
