— Надеюсь, я не слишком рано, — сказала Хьюстон, стараясь смотреть на него, а не на интерьер.
— Как раз вовремя. Ужин готов, — он отступил назад, и Хьюстон впервые увидела внутреннее убранство дома.
Прямо перед ней возвышалась великолепная двойная лестница черной стали, с медными изящно изогнутыми перилами. Поддерживающие ее белые колонны, украшенные сверху замысловатой лепкой, упирались в высокий обшитый панелями потолок.
Холл был бело-золотых тонов, и мягкий электрический свет окутывал его золотистой дымкой.
— Вам нравится? — спросил Кейн и рассмеялся, увидев изумленное выражение ее лица.
Хьюстон взяла себя в руки.
— Никогда еще не видела подобной красоты, — прошептала она.
Кейн самодовольно выпятил широкую грудь.
— Вы как, хотите оглядеться, или пойдем ужинать?
— Оглядеться, — сказала она, пытаясь охватить взглядом самые отдаленные уголки холла.
— Тогда пошли, — сказал Кейн. — Эта комнатенка — мой кабинет, — он рывком распахнул дверь в комнату, равную по размеру первому этажу всего дома Чандлеров. Она была отделана ореховым деревом, вдоль стены тянулся мраморный камин. Но в центре стоял дешевый дубовый стол и две табуретки. И на столе, и на паркетном полу в беспорядке валялись бумаги.
— А там библиотека.
Не дав ей оглядеться, он повел ее в огромную пустую комнату со стенами, украшенными золотистыми вставками, и пустыми книжными шкафами. Ансамбль нарушали три пустых отрезка стены, покрытые простой штукатуркой.
— Здесь должны быть ковры, но я их все никак не повешу, — сказал он, выходя из комнаты. — А вот это мы называем большой гостиной.
Хьюстон успела только заглянуть в большую белую комнату без мебели перед тем, как он повел ее в малую гостиную, светло-зеленую столовую, а потом вниз по коридору в подсобные помещения.
— Это кухня, — сказал он, хотя объяснения были излишни. — Садитесь, — он кивнул в сторону большого дубового стола и стульев, которые, должно быть, были привезены оттуда же, откуда и письменный стол в его кабинете.
Присев к столу, она заметила, что его край испачкан жиром.
— Вы, наверное, покупали этот стол вместе с тем — из кабинета, — осторожно сказала она.
— Ага, я заказал все это в «Сирс энд Робак», — отозвался он, разливая в миски содержимое огромного котла на чугунной плите. — Наверху у меня еще кое-что имеется. Вам понравится. Например, есть там одно кресло из красного бархата с желтыми кисточками.
— Очень интересно.
Он поставил перед ней миску, доверху наполненную тушеным мясом, плавающим в жире.
— Ешьте, а то остынет.
Хьюстон взяла ложку и помешала ею в миске.
— Мистер Таггерт, а кто проектировал ваш дом?
— Один япошка, а что? Вам ведь нравится?
— Да, очень. Мне просто интересно…
— Что интересно? — спросил он с полным ртом.
— Почему в комнатах почти нет мебели? Мы, ну то есть жители Чандлера, видели, как вам привозили деревянные ящики. Мы все думали, что там мебель.
Он наблюдал, как она возит ложкой по дну миски.
— Я накупил уйму и мебели, и ковров, и даже статуй. Вернее, заплатил кой-кому, чтоб купили. Все это на чердаке.
— На чердаке? Но почему? У вас такой красивый дом, а вы живете, как видно, без единого стула. Ну кроме тех, конечно, что вы купили в «Сирс энд Робак».
— Вот поэтому-то я и пригласил вас, юная леди. Вы будете есть или нет? — он взял ее миску и стал есть сам.
Хьюстон наклонилась вперед, положив локти на стол.
— Почему вы меня пригласили, мистер Таггерт?
— Думаю, вы знаете, что я богат, по-настоящему богат, и умею делать деньги — после первых пяти миллионов они сами плывут в руки, но на самом деле я не знаю, как их тратить.
— Не знаете, как… — пробормотала Хьюстон.
— Нет, ну я могу сделать заказ у Сирса, но когда речь заходит о миллионах, мне приходится кого- нибудь нанимать. Дом этот был построен после того, как я попросил жену одного знакомого найти мне специалиста. Она назвала мне одного, я позвал его к себе и сказал, что хочу что-нибудь красивое, а он уж и построил мне вот это. Он же нанял людей, чтоб купить мебель. Я ведь даже не видел, что они купили.
— А почему вы не наняли людей, чтобы расставить мебель?
— Потому что моей жене может что-нибудь не понравиться, и придется все переставлять. Зачем заниматься этим дважды?
Хьюстон откинулась на спинку стула:
— Я не знала, что вы женаты.
— Пока нет. Но я уже выбрал.
— Поздравляю.
Кейн усмехнулся в бороду.
— Мне нужна не какая-нибудь простая женщина. Моя жена должна быть искренней, верной, в общем, леди до кончиков ногтей. Однажды мне сказали, что настоящая леди — всегда лучше всех, она отстаивает свои интересы, защищает обиженных и всегда сохраняет достоинство. А еще настоящая леди может одним своим взглядом пригвоздить мужчину к месту. Вы это сделали сегодня.
— Простите, я не понимаю…
Он отодвинул вторую пустую миску и наклонился к ней.
— Когда я вернулся в этот город, все женщины сходили по мне с ума. А увидев, что я не обращаю на них никакого внимания, стали вести себя как последние суки. Все мужчины смеялись за моей спиной или безумно злились. Но никто не вел себя со мной по-человечески. Кроме вас.
— Мистер Таггерт, другие женщины, конечно же…
— Никто из них никогда не заступился за меня, как вы сегодня. А как вы посмотрели на меня, когда я схватил вас за руку! Я чуть не умер.
— Мистер Таггерт, думаю мне пора.
Ей не понравилось, какой оборот принял их разговор. Она была наедине с этим огромным невоспитанным мужчиной, и никто даже не знал, где она.
— Вы не можете уйти, я должен вам кое-что сказать.
— Лучше напишите это в письме. Мне действительно нужно идти.
— Давайте выйдем во двор. У меня там уйма всяких растений, — с умоляющим видом попросил он.
Хьюстон подумала, что, возможно, под «уймой растений» он подразумевает сад, и понадеялась, что впоследствии не пожалеет о том, что согласилась.
Это действительно был сад: целые акры, засаженные благоухающими розовыми кустами и различными деревьями.
— Такой же красивый, как дом, — сказала она, сожалея, что нельзя посмотреть аллею, освещенную лунным светом.
— Что вы еще хотели сказать, мистер Таггерт? — добавила она. — Мне действительно пора идти.
— Знаете, я помню вас маленькой девочкой. Вы играли с Марком Фентоном. Само собой, вы меня не замечали. Я был простым конюхом, — сказал он сухо. — Мне было интересно, какой вы будете, когда вырастете. Что получится из дочери Чандлеров, играющей с одним из Фентонов. Но вы выросли по- настоящему хорошим человеком.
— Спасибо.
