задумалась Дарси. – Тогда почему читающая должна быть… непорочной? – Она сглотнула, слишком хорошо помня все те ситуации, когда она разговаривала с Адамом о сексе. Он уже тогда знал, что она в этом не разбирается. Как он, должно быть, над ней смеялся!
– Но, возможно, зеркало было сделано для него, – тихо предположил Адам, и то, как он это сказал, заставило Дарси резко развернуться в его сторону.
– Что еще ты скрываешь? – вскинулась она. – Кроме отвратительных шрамов и знания чужих интимных секретов?
Адам глубоко вздохнул.
– Существует вероятность, что моя сестра тоже является читающей, – признался он. – Моя мама была беременна, когда… когда исчезла. Мне сказали, что на борту пропавшего самолета вместе с моими родителями было три человека и что один из них еще жив. Мой сестре сейчас могло бы быть около тридцати двух лет.
После этого признания Дарси смогла только молча уставиться на Адама. Не удивительно, что он так боится найти это зеркало. Если он найдет зеркало, то, вероятно, найдет и свою сестру. Возможно, он найдет женщину, которую всю ее жизнь держали в неволе.
– О-о-о, – протянул Тейлор, – тогда нам тем более нужно поспешить. – Он перевел взгляд с Дарси на Адама и увидел, как эти двое смотрят друг на друга.
Его предки стали причиной того, что всю свою жизнь Тейлор посвятил изучению некоторых из тех ужасных вещей, что происходят в мире. Дважды ему удавалось присутствовать на шабаше ведьм и поломать их планы. Но каждый раз Тейлору было плохо от сцен, свидетелем которых он становился. Когда сегодня утром ему позвонил Адам Монтгомери, у Тейлора не было времени порадоваться известию о том, что у него есть дочь, – дочь, обладающая силой, которой его семья владела с незапамятных времен. Вместо этого он развел бурную деятельность. Он стал собирать свои папки с делами по Кэмвелу – коробки с папками, – одновременно давая указания своей неизменной помощнице миссис Вилсон. Именно она вспомнила слух о зеркале. Тейлор в последний раз слышал о зеркале много лет назад от своей студентки, чья сестра стала членом культа. Желая вовлечь сестру в сообщество, эта бестолковая девчонка рассказала ей о зеркале.
– Оно поможет нам захватить мир,– проповедовала она. – У нее есть старая дева-девственница – это обязательно должна быть девственница, – которая может видеть в зеркале прошлое и будущее. – Вот что было сказано Тейлору, и он провел много времени, пытаясь выяснить, о чем именно шла речь, но так и не смог ничего откопать.
Тейлор был уже на полпути в Кэмвел, когда позвонила миссис Вилсон, чтобы рассказать, что она узнала об Адаме Монтгомери и о том, что с ним произошло, когда он был ребенком. Среди прочего миссис Вилсон сообщила следующее: «И вот интересный факт: его мать была беременна, когда пропала». Тейлору понадобилось несколько мгновений, что бы сложить два и два. «Старая дева-девственница»,– говорила та девушка.
– Сколько лет было бы сейчас ее ребенку? – спросил Тейлор в трубку. Но миссис Вилсон была готова к этому вопросу: они уже много лет работали вместе.
– Ребенку было бы около тридцати двух.
В течение нескольких минут Тейлор пытался успокоиться. Не имеет значения, сколько зла ты видел, всегда нелегко узнать о еще одном. Неужели девочку растили в неволе? Для того чтобы она могла прочитать зеркало?
К тому времени, как Тейлор приехал в Кэмвел, у него было несколько кусочков информации, но он не мог соединить их друг с другом. Тейлор умел хранить секреты, и он часто сотрудничал с ФБР, когда была вероятность того, что в деле замешана так называемая черная магия. Благодаря такому сотрудничеству миссис Вилсон удалось узнать о форме клейма, которое доктор увидел на груди маленького мальчика, которого много лет назад нашли в лесу. Тейлору было известно даже то, что ФБР при содействии опекунов Адама приказало доктору зашить рану так, чтобы шрам скрыл клеймо. Опекуны Адама не хотели, что бы у него было видимое напоминание о том, через что ему пришлось пройти. Тейлора также привлекли к делу, когда за год до похищения Адама неподалеку от Кэмвела исчезла первая молодая женщина. Именно он обратил внимание на родинки, когда пропала вторая девушка. Но только сегодня, пока ехал в машине, Тейлор сделал предположение – предположение, которое опиралось на годы изысканий и опыт, – о форме родинок на руке Дарси и о форме клейма на груди Адама.
Именно поэтому сейчас Тейлор знал больше, чем ему хотелось бы. Этот «босс», эта ужасная женщина, которая похитила еще не родившегося ребенка и удерживала его в течение тридцати двух лет, сейчас охотилась за его замечательной и горячо любимой дочерью.
Тейлор слышал сокращенную версию событий, через которые пришлось пройти Адаму Монтгомери, но был ли Адам на самом деле готов к тому, что его, возможно, ждет впереди? Готов ли Адам к тому, что он может найти? Готова ли Дарси, сама невинность, к тому, что может увидеть? Часть Тейлора хотела поговорить с ними, предупредить этих двух невинных младенцев. Он хотел обсудить с Адамом эту молодую женщину, которую всю жизнь держали взаперти. Стоит ли она того, чтобы ее спасали?
Но у Тейлора не было времени на философские лекции или на то, чтобы пересказывать весь тот ужас, что ему довелось увидеть в течение жизни, полной борьбы со злом. И у него не было времени успокаивать их чувствительность. Если они собираются сделать это, то мешкать нельзя. Если они не попытаются или если они попытаются и проиграют, тогда завтра еще один человек – или несколько человек – будут убиты.
Тейлор глубоко вздохнул.
– Адам, я думаю, ты должен быть готов к тому, что если именно твоя сестра читает зеркало, тогда она могла… примкнуть к другой стороне.
– Злу, вы имеете в виду? – спросил он.
–Да, – Тейлор тяжело посмотрел на Адама, пытаясь прочитать его мысли, Адам посмотрел на него так же.
– Не хочется прерывать вашу очаровательную сугубо мужскую дискуссию, – напомнила о себе Дарси, – но не могли бы мы вернуться к той части, где ты сказал «Дарси должна найти зеркало»? Дарси – это я? Или ты имеешь в виду какую-то другую Дарси?
Адам посмотрел на Тейлора, а Тейлор посмотрел на дочь.
– Ты не знала, что можешь находить вещи?
– Когда я встретил ее, она верила, что любой может делать так же, как она, если только настроит на это свое сознание, – заметил Адам.
– Ты смеешься надо мной? – Дарси подозрительно сузила глаза. – Потому что если да, то я…
– Ты что? – перебил Адам.
– Дети! – позвал Тейлор, улыбаясь, – Дарси, дорогая.
– Правда, замечательно звучит? – спросила девушка, прижав сложенные руки к сердцу и закрыв глаза от удовольствия. – Дарси, дорогая.
– Жалко, что слово начинается не с другой буквы, – протянул Адам, опять ощутив, как то чувство пронзило его. – Если бы оно начиналось с другой буквы, ты могла бы сказать, что это твое второе имя. И нет, она не знала, что может находить предметы. Я потратил целый день, пытаясь выяснить, на что она способна, но, очевидно, я задавал неправильные вопросы.
Тейлор с любовью улыбнулся дочери.
– Я думаю, что когда у кого-то есть такой талант, ему трудно представить, что у других нет похожей экстраординарной способности. Я точно знаю, что ей это под силу, потому что большую часть своей жизни я потратил на изучение своих предков и их способностей.
В каждом поколении нашей семьи, – учитывая, что это каждые тридцать лет, поколений было много – рождалась девочка, обладающая тем же Даром, что и Дарси. Но он передавался не по прямой линии. Иногда женщина с таким даром имела несколько дочерей, ни одна из которых его не наследовала. Или иногда она рожала девочку, которая была наделена способностями, но младенец умирал, поэтому создавалось впечатление, что это поколение оказалось лишенным силы.
Этим я хочу сказать, что, в то время как одни женщины росли в семьях с матерями, которые могли всему их обучить, другие, и таких много, были похожи на Дарси и росли, не имея ни малейшего
