овощах.
Хьюстон вывернулась из рук Кейна.
– Все не так плохо, как ты пытаешься это представить.
– Что хуже, Фентон знает об этом и может подать на них в суд в любое время. Похоже, он держит в кулаке добрую половину всех уважаемых семей города, а те даже и не подозревают об этом. Рейф взглянул на Хьюстон;
– Что за незаконные вещи?
– Ничего особенного, – ответила она. – Медикаменты, книги, чай, мыло – все, что можно спрятать в овощах. Все не так, как он говорит. А что касается мистера Фентона, раз он знает обо всем и до сих пор ничего не предпринял, то, может быть, он нас покрывает, следя, чтобы ничего нам не помешало. В конце концов, мы не делаем никому ничего плохого.
– Никому! – ахнул Кейн. – Дорогуша, когда-нибудь я расскажу тебе, кто такие акционеры. Если акционеры Фентона узнают, как ты вырываешь их куш прямо изо рта, они всех вас вздернут на виселице. Но если примутся за Фентона, он воспользуется всеми вами и всеми папочками и муженьками, какие только подвернутся ему под руку, чтобы самому выпутаться из этой переделки. Я уверен, что Фентону очень нравится то, что вы делаете, потому что он знает, что в любой момент сможет воспользоваться своей властью над самыми уважаемыми семьями Чандлера, – но все это только до тех пор, пока его инвесторы про это не пронюхали.
– То, что ты сам шантажируешь людей, еще не значит, что и другие будут так делать. Возможно, мистер Фентон…
Она остановилась, так как Рейф просто выпихнул ее из дома.
– Я думаю, тебе лучше пойти присмотреть за повозкой. – Та женщина, которая хотела тебе помочь, живет в соседнем доме. Просто постучись – она уже готова.
С этими словами он захлопнул перед ее носом дверь.
– Как долго это продолжалось? – спросил Рейф Кейна. – И как она поступает с деньгами, вырученными за продажу еды?
Кейн не знал ответов на все вопросы своего дяди, но вместе они смогли прояснить большую часть из происходящего. Рейф согласился с Кейном по поводу того, почему Фентон разрешал женщинам ездить в поселок шахтеров.
– Она распродаст все, и оглянуться не успеешь, – сказал Рейф. – Так что ты намереваешься делать теперь? Ты позволишь ей продолжать ездить и подвергать себя возможному риску? Если охранники узнают, что она водила их за нос в течение нескольких лет, они сначала сделают свое дело, а уж потом спросят, под чьей защитой она находилась.
– Я сказал ей, что она не должна сегодня ехать сюда, и ты видишь, как она мне подчиняется. Как только она решила, что я уехал, она купила целую ТРУДУ овощей и приехала.
– Это она заплатила за них? Кейн пододвинул стул и сел.
– Она сейчас не слишком счастлива со мной, но все будет в порядке. Я уже над этим работаю.
– Если ты хочешь поговорить об этом, я тебя слушаю, – сказал Рейф и уселся напротив своего племянника.
Кейн никогда в жизни не говорил ни с кем о своих личных проблемах, но в последнее время все стало быстро меняться. Он рассказал Опал кое о чем, и сейчас ему хотелось выговориться своему дяде. Может быть, мужчина сможет помочь ему.
Кейн рассказал Рейфу о том, как он рос в конюшнях у Фентона, о своей мечте построить огромный дом. Рейф понимающе кивал, как будто то, что говорил Кейн, было ему близко и хорошо понятно.
– Естественно, Хьюстон просто из себя вышла, когда узнала, почему я на ней женился, и тут же от меня ушла. Я заставил ее вернуться обратно, но ей это что-то не очень нравится.
– Ты сказал, что хотел, чтобы она сидела за твоим столом во время этого дурацкого ужина. Ну а потом- то что? Ну а что потом?
Кейн начал рассматривать ногти.
– Мне не нужна была жена, и я думал, что она была влюблена в этого Вестфилда, который обманул ее. Так что мне казалось, что она только рада будет от меня избавиться после ужина с Фентоном. Я решил подарить ей ящик драгоценностей и вернуться в Нью-Йорк. Весь идиотизм состоит в том, что я все-таки подарил ей драгоценности, но она даже не взглянула на них.
– Так почему бы тебе не оставить ее и не вернуться в Нью-Йорк?
Кейн ответил не сразу.
– Я не знаю. Мне вроде как понравилось здесь. Я люблю горы, и тут не так жарко летом, как в Нью- Йорке, и…
– И тебе нравится Хьюстон, – ухмыляясь сказал Рейф. – Она красивенькая маленькая штучка, я, скорее, согласился бы иметь такую женщину, как она, чем весь штат Нью-Йорк.
– Так как же получилось, что ты не женат?
– Все те, кто мне нравились, не хотели за меня идти.
– Мне кажется, со мной происходит то же самое. Когда мне было все равно, выйдет за меня Хьюстон или нет, и я думал, что и любая другая могла бы сойти, она повторяла, что любит меня. А сейчас, когда я понял, что вряд ли смогу нормально жить без нее, она смотрит на меня, как на кучу дерьма.
Оба мужчины на минуту замолчали, задумавшись о том, как несправедлив порой бывает этот мир.
– Хочешь виски? – спросил Рейф.
