– Согласитесь, трудно назвать уравновешенной леди, которая встречает выстрелом из двустволки заплутавших путников. Об этой ее привычке приветствовать незнакомцев в Арунделе до сих пор ходят легенды.
Иден перестала улыбаться.
– А вам не приходило в голову, что она была всего лишь хрупкой одинокой женщиной, а дом стоит далеко от дороги, и всякий мог ее обидеть? – возразила она решительно. – Я сама прекрасно помню, как чуть ли не каждое воскресное утро хоть один пьяный рыбак да забредал в наши края, и ему почему-то нужно было причалить в старом доке у дома и непременно часа в три утра. А еще были ненормальные охотники за сокровищами, которые пробирались к дому в надежде отыскать закопанное у крыльца или еще где-нибудь сапфировое ожерелье. Миссис Фаррингтон приходилось справляться со многими проблемами, большей частью неприятными.
Иден вдруг осознала, что Брэддон Гренвилл смотрит на нее с симпатией и живым интересом. Она вспыхнула и опять опустила взгляд.
– Я понимаю ваши чувства, – мягко сказал адвокат. – Знаете, мне действительно жаль, что я познакомился с миссис Фаррингтон только после вашего отъезда.
Он извлек из ящика письменного стола солидную связку ключей, и Иден прерывисто вздохнула: на брелочке поблескивала серебряная фигурка ангела, которую она так часто видела в руках у миссис Фаррингтон.
Гренвилл некоторое время держал связку в руке, и у Иден возникло странное чувство, что он не хочет расставаться с ключами.
– Если бы не клиенты, которые вот-вот прибудут сюда из Виргинии, я бы с удовольствием сам отвез вас в дом. Я чувствовал бы себя спокойнее, проводив вас и убедившись, что все в порядке.
– А что может быть не в порядке? Не думаю, чтобы Арундел так уж сильно изменился за годы моего отсутствия, – снова улыбнулась Иден, которая была абсолютно уверена, что все осталось, как было.
– Вы помните домик рядом с поместьем?
– Домик? – Иден нахмурилась было, но тут же сообразила, о чем идет речь. – Прачечную?
– Да, конечно, я и забыл, что с вами нужно разговаривать как с коренной жительницей Арундела. Действительно, я имею в виду старую прачечную, и не важно, что здание давно могли переделать во что-то совершенно другое. Так вот, после смерти Алистера Фаррингтона… – Он замолчал и внимательно взглянул на Иден, которая невольно сжалась при упоминании о страшном человеке, которого она не перестала бояться даже сейчас, хотя он и умер несколько лет назад.
Глядя в понимающие глаза Брэддона, Иден неуверенно спросила:
– Скажите, как миссис Фаррингтон жила после моего отъезда? Мне пришлось спешно покинуть Арундел, потому что… понимаете, были обстоятельства…
– Я знаю. Мне объяснили, почему вам пришлось уехать. Думаю, ваша дочь всего на несколько лет старше моей. Кэмми двадцать четыре.
– Мелиссе двадцать семь, и через несколько месяцев она сама станет мамой.
– Внуки – это благословение Божье.
– Надеюсь насладиться этой радостью сполна. Но вы еще не рассказали мне, что случилось с миссис Фаррингтон и ее сыном после того, как я уехала.
– Это не слишком приятная история. – Адвокат нахмурился и принялся пристально разглядывать свои руки, лежавшие на столе. – То, что произошло, связано с ребенком…
Губы Иден сжались.
– Собственно, ребенок не пострадал, просто испугался. Ну, имелась пара царапин и одежда была порвана, но до насилия – слава Богу – дело не дошло. Девочка оказалась шустрой и смогла вырваться от – как она выразилась – «старого урода», протиснулась в какую-то щель в заборе и сбежала. Позже она опознала нападавшего по фотографии.
– И им оказался Алистер Фаррингтон?
– Да. Но когда полицейские прибыли в поместье, оказалось, что Алистер Фаррингтон мертв. Он упал с пирса позади дома, ударился головой и захлебнулся в реке. Честно сказать… – Мистер Гренвилл быстро взглянул на Иден, но все же решил продолжить: – Никто особо не интересовался, как и отчего он умер. Местные жители просто порадовались, что не надо больше бояться за своих детишек.
– Я абсолютно с вами согласна – в таких случаях ни к чему детальные расследования и лишний шум.
Иден прекрасно поняла, о чем говорил ей адвокат. Миссис Фаррингтон сама позаботилась о том, чтобы ее сын не смог больше причинять зло детям.
– Ну вот. – Покончив с неприятной частью рассказа, Брэддон Гренвилл явно воспрянул духом. – А миссис Фаррингтон прожила еще несколько лет. Мой дед считал, что она просто ждет смерти. Она ни к кому не ходила и у себя никого не принимала. Наняла какую-то местную кумушку, и та носила ей продукты, вот и все. Я заходил к ней раза два в месяц, но, к сожалению, мы так и не стали друзьями. Думаю, она терпела меня только потому, что я был ее поверенным: мой отец тогда уже ушел на пенсию, а другого юриста искать она не хотела. Все же я Гренвилл, – улыбнулся он. – Боюсь, я разочаровал миссис Фаррингтон. Она не раз повторяла, что я совсем не так хорош собой, как мой дед.
– Это на нее похоже. – Иден решила, что нужно срочно менять тему, потому что веки ее уже жгло от слез, а ей совершенно не хотелось разрыдаться на глазах этого импозантного и – что бы там ни говорила миссис Фаррингтон – очень привлекательного мужчины. – По телефону вы сказали мне, что дом вполне пригоден для жилья. А как насчет мебели? Осталось там хоть что-то?
– О да, дом полностью меблирован, хотя кое-что Алистер успел продать.
Брэддон по-прежнему вертел в руках связку ключей от дома.
