начиная с того, что собой представляет их лагерь и заканчивая тем, во что была одета Табита.
— Я не смотрел, что на ней надето.
— На ней было платье, похожее на мое?
Эдилин была одета в платье из абрикосового шелка с вышитым на лифе изящным орнаментом, изображавшим душистый горошек.
— Похожим его не назовешь.
— Выходит, ты все же заметил, что на ней надето?
— Пожалуй, — сказал Кадци, пораженный собственной наблюдательностью.
Эдилин приходилось пускать в ход всю свою смекалку, чтобы Харриет не догадалась о том, чем она занимается. С тех пор как Эдилин пережила «припадок безумия» и переломала все имущество в своей спальне, Харриет постоянно приглядывала за ней. Она вела себя так, словно боялась, что Эдилин в любой момент может окончательно съехать с катушек. И все улыбки и прилежное поведение нисколько не вводили Харриет в заблуждение. Она продолжала относиться к Эдилин с подозрением.
В конечном итоге Эдилин пришлось втридорога заплатить горничной, что работала в доме неподалеку, за платье. То был простой наряд, состоящий из домотканой шерстяной юбки и лифа из белого хлопка. Когда Эдилин примеряла его у себя в спальне, Харриет чуть было не застукала ее. Эдилин пришлось на ходу сочинять отговорку.
В ту ночь, когда Эдилин решила отправиться на поиски Табиты, ей донельзя хотелось подлить опийной настойки в чай Харриет, но она не стала этого делать.
Эдилин договорилась с Кадди, чтобы тот приставил лестницу к стене дома, и, едва пробило полночь, спустилась из окна спальни во двор.
— Эти люди опасны, — сказал Кадди.
— У тебя с собой пистолет?
— Заряжен и взведен, — заверил Кадци, — но мне все это не нравится. Если я скажу приставам, где найти тех женщин, они приедут и окружат их.
— И что случится с теми вещами, которые они украли? Ты думаешь, что грабители отдадут свое добро без боя?
Кадди смотрел на нее в немом ужасе.
— Вы хотите вернуть то, что они украли?
— Я хочу вернуть одну вещь, — сказала она. — И эта вещь принадлежит не мне.
Кадди смотрел на нее так, словно ему удалось сложить два и два, он понял, почему она спросила, с какой стати Ангусу работать на кого-то.
Но Кадди ничего не сказал. Он просто поднял фонарь и пошел в каретный сарай, где уже ждали два оседланных коня.
— Вы умеете ездить верхом, мисс? — спросил Кадди. — Этот, конь с норовом. Может, лучше мне на нем поехать?
— Я постараюсь не упасть, — без тени иронии сказала Эдилин. — Ты сможешь в темноте найти их лагерь?
— Легко, — ответил Кадди, забравшись в седло. — Вы просто поезжайте за мной, мисс, я поеду медленнее, если вы не будете успевать.
— Ты очень любезен, — поблагодарила Эдилин, садясь в седло.
— А сейчас, мисс, вы не могли бы отъехать чуть в сторону, чтобы я мог развернуть коня?
Эдилин взяла поводья в обе руки, несколько раз прищелкнула языком и вывела коня из двери. Как только животное оказалось на прохладном ночном воздухе, оно решило взбрыкнуть.
— Прекрати! — сказала Эдилин и заставила коня опустить ноги на землю. — Если будешь продолжать в том же духе, я урежу твою порцию овса.
Повернувшись, она оглянулась на Кадди, который выезжал из конюшни.
— Я никогда не видел, чтобы девушка так ездила верхом.
— Приятно слышать, — кивнула Эдилин.
Она специально дожидалась полнолуния, поскольку в полнолуние было меньше шансов на то, что они не заметят поворота в лагерь Табиты и ее банды. Возможно, Кадди был прав и ей следовало обратиться к властям, но Эдилин чувствовала, что это она должна сделать сама. Она знала, что стоит ей лишь намекнуть Харриет на свои планы, Харриет тут же скажет, что ею руководит ревность. Она скажет, что Эдилин злится, потому что Ангус отверг ее ради какой-то бедной несчастной девушки, у которой никогда не будет того, что есть у Эдилин.
Неспешной трусцой Эдилин ехала следом за Кадди, и мысли ее вернулись к Марми, кобыле, что осталась в Англии. Возможно, когда она обустроится на новом месте, ей удастся каким-то образом вернуть кобылу.
Но даже грустные мысли не могли усмирить неукротимый дух. Тело требовало движения. Эдилин сказала, что поедет вперед. Она не могла пустить коня в бешеный галоп, как ей того хотелось, поскольку дорога была вся в колдобинах, но она могла проверить свою силу и сноровку. Этот конь был далеко не так хорошо обучен, как Марми, но он тоже любил быструю езду.
Эта ночная скачка напомнила Эдилин Шотландию и тот бешеный аллюр, которым она мчалась назад, в старый замок, чтобы добраться туда раньше Ангуса.
Остановившись, Эдилин наклонилась и потрепала коня по шее. Похоже, с того момента как Ангус Мактерн увидел ее во дворе, вся жизнь Эдилин крутилась вокруг него.
Когда она ускакала так далеко вперед, что Кадди потерял ее из поля зрения, Эдилин развернула коня.
— Господи, мисс, — задыхаясь, проговорил Кадди, — где вы научились так ездить?
— В Англии много хороших наездниц. Ты знаешь, где мы должны свернуть?
— Примерно в полумиле отсюда, но коней мы с собой взять не можем. Иначе нас услышат.
— Я и не собиралась въезжать туда верхом, — заметила Эдилин. — Я собиралась прокрасться и приставить вот это к горлу Табиты.
Она вытащила из кожаного чехла, висящего у нее на ремне, нож с длинным и тонким лезвием.
— Но вы мне говорили другое, — начал было Кадди, но замолчал, так и не закончив предложения. Он смотрел на нее во все глаза. — Вас убьют! — воскликнул он.
— Возможно, — сказала Эдилин.— Но я должна кое- кому кое-что и хотела бы вернуть долг. Что я на самом деле собираюсь сделать, так это устроить переполох, достаточно громкий, чтобы отвлечь внимание всех, находящихся в лагере. А ты тем временем проберешься в шатер Табиты и заберешь драгоценности.
— Драгоценности?
— Колье, кольца, все. Они могут быть в шкатулке, но могут быть и в мешке. Где бы они ни были, я хочу, чтобы ты их забрал и незаметно выбрался оттуда.
— И что вы будете делать, чтобы отвлечь их? — с подозрением спросил Кадци.
— У меня есть кое-какие соображения. Просто делай то, что я тебе скажу, а я попытаюсь сделать так, чтобы на тебя никто не обратил внимания. Понятно? Еще вопросы будут?
— Нет, мисс...
Возможно, у нее где-то поблизости припасен бочонок с порохом и она намерена его взорвать? Тогда точно все бросятся врассыпную.
Вскоре Кадди прошептал:
— Здесь. Тут нам надо свернуть. Мисс, я все думал и хочу сказать, что вам не стоит этого делать. Это опасно. Вы знаете только одну из женщин, и она воровка. Но там есть и мужчины, и один Бог знает, что они совершили. Я думаю, что они скорее перережут вам горло, чем позволят что-нибудь забрать.
— Тогда мне придется рискнуть, — сказала Эдилин.
— И это стоит вашей жизни? — спросил Кадди, и тон его вовсе не был уважительным.
— Стоит, — сурово сказала она.
— Ну, тогда нам пора.
— Нет, Кадди, ты останешься здесь. Я пойду туда одна, и когда ты услышишь шум, это будет сигналом.
