себя соблазнительницу, но сейчас у нас много других дел.
Вспыхнув из-за того, что он не правильно понял ее, Риган все свое внимание обратила на одежду. Что, если этот американец, мечтательно подумала она, окажется… Посмотрев на Тревиса, который бросил в сундук сапоги поверх чистых белых рубашек, она улыбнулась. Вероятно, он никогда не станет джентльменом, но возможности для этого у него были. Глаза ее расширились, когда Тревис закрыл сундук, нагнулся, взялся за кожаную ручку и выпрямился, закинув его за спину.
— Ты готова? — спросил он, даже не замечая чудовищной тяжести.
Она кивнула и первой вышла из комнаты. Внизу для них был приготовлен обильный горячий завтрак, подобного которому ей еще не приходилось видеть.
— Из-за тебя я упустил еды больше, чем за всю жизнь, — сообщил ей Тревис.
Она холодно подняла на него глаза, потом выразительно взглянула на его широкую грудь.
— А может, тебе будет только полезно пропустить несколько обедов.
Тревис засмеялся, но спустя несколько минут она заметила, как он поглядывает в зеркало, как бы изучая себя. Она улыбнулась, и ее охватило легкое торжество.
Риган пришла в восторг от вкусной пищи. Она с удовольствием отметила, что за столом Тревис держится неплохо. Возможно, он не обладал деликатностью Фаррела или других джентльменов его круга, но в хорошем обществе смотрелся бы вполне достойно.
— У меня что, рога выросли? — поддразнивая ее, спросил Тревис.
Не обратив на его слова внимания, она опять опустила глаза на наполненные тарелки, и сама удивилась тому, что у нее изменилось настроение. Как видно, причина заключалась в том, что ей вспомнилось, в какую переделку она попала накануне и как Тревис спас ее.
По правде говоря, мысль о поездке в Америку начала занимать ее. Риган приходилось слышать, что благодаря царившей в Америке свободе там можно разбогатеть. А что, если в этой примитивной стране она заработает себе состояние и вернется в Англию — и к Фаррелу — победительницей?!
Почувствовав на своем подбородке руку Тревиса, она очнулась.
— Ты опять от меня ускользаешь'. — негромко спросил он. — Или замышляешь убить меня во сне?
— Ни то, ни другое. Я бы не стала на это тратить время.
Весело хмыкнув, Тревис встал из-за стола, и, протянув ей руку, помог подняться.
— Думаю, в Америке тебе повезет. Нам нужны женщины с таким нравом, как у тебя.
— А я думала, что все американки — воплощение изящества и смелости.
— Возможность для совершенствования есть всегда. — Тревис засмеялся и взял ее за руку. — А теперь держись поближе ко мне, и все будет хорошо, — вполне серьезно предупредил он ее.
Ей не нужно было повторять дважды, и когда они вышли из гостиницы, она сама прильнула к руке Тревиса. В нос ей ударил запах рыбы, она услышала обычный шум порта, и на секунду ее мысли опять перенеслись к тому моменту, когда в нее вцепились мужские руки.
Тревис задумчиво наблюдал за ней, понимая, почему в ее глазах застыл страх. Он забросил тяжелый сундук на ожидавшую его повозку и объяснил кучеру, на какой корабль его нужно доставить. Когда повозка тронулась, он опять повернулся к Риган:
— От страха можно избавиться только одним способом — идти навстречу опасности. Когда падаешь с лошади, нужно сразу же опять вскочить ей на спину.
Риган едва внимала этому не вполне понятному совету и только еще ближе придвинулась к Тревису, крепко ухватившись за его руку.
— Скоро подадут экипаж? — прошептала она.
— Экипажа не будет, — весело ответил Тревис. — Мы пойдем на корабль пешком. Когда мы туда доберемся, ты уже привыкнешь. Нужно, чтобы каждый раз, проходя мимо пристани, ты не корчилась от страха или от запаха гнилой рыбы.
Смысл его слов не сразу дошел до Риган. Оторвавшись от Тревиса, она бросила на него встревоженный взгляд.
— Это что, своеобразная американская логика? Я не хочу идти пешком через это… это место. Я требую, чтобы ты нанял экипаж.
— Что, требуешь? — Тревис улыбнулся. — Жизнь научила меня, что требовать можно только в том случае, если требование осуществимо. Может быть, ты готова добраться до корабля в одиночку?
— Ты же не заставишь меня пойти на это? — прошептала она.
— Нет, дорогая, — спокойно ответил он и взял ее за руку. — Я даже не оставлю тебя одну в этой стране, а уж тем более в этом грязном месте. А теперь улыбнись-ка мне. Мы пойдем на корабль пешком, и ты сама увидишь, что рядом со мной ты в безопасности.
Несмотря на свои тревоги, Риган вскоре стала получать удовольствие от прогулки. Тревис показывал ей разные строения, склады и таверны, рассказал смешную историю о том, какая драка произошла в одном из кабачков. Вскоре она уже смеялась и больше не цеплялась в отчаянии за его руку. Несколько матросов, праздно стоявших у кирпичной стены, принялись обсуждать ее, и хотя слов Риган не слышала, но смысл сказанного поняла. Тревис спокойно попросил ее подождать, подошел к матросам и что-то им сказал. Они мгновенно сняли шапки, подошли к Риган и смущенно пожелали ей доброго утра и хорошего плавания.
Сначала она удивилась, а потом обрадовалась, как кошка, которую угостили сметаной. Риган подняла на Тревиса глаза и опять взяла его за руку.
Развеселившись, он наклонился и поцеловал ее в нос.
— Милая моя, если ты будешь на меня так смотреть, мы ни за что не доберемся до корабля. Придется, как видно, задержаться в одной из этих гостиниц.
Она отвела глаза, однако выпрямилась, высоко подняла голову и пошла легкой походкой, как будто ее ноги едва касались земли. А самое главное — испуг Риган улетучился. Ее пальцы ни на секунду не отпускали руку Тревиса, но теперь она знала, что этого легкого касания уже достаточно, чтобы чувствовать себя вне опасности. Как видно, не так плохо быть рядом с этим громадным американцем, если разные люди низкого сословия уважительно кланяются ей.
Быстрее, чем ей хотелось бы, они добрались до корабля, размеры которого привели Риган в восторг. Усадьба Уэстон Мэнор могла поместиться целиком на его верхней палубе.
— Ты как себя чувствуешь? — спросил Тревис. — Тебе ведь не страшно?
— Нет, — искренне ответила она и глубоко вдохнула свежий морской воздух.
— Я был уверен в этом, — горделиво произнес Тревис и повел ее вверх по сходням.
Она не успела ничего разглядеть, потому что он повел ее к острому носу корабля. Со всех сторон ее окружали переплетения канатов толщиной с ее ногу, а над головой паутиной свивались ванты.
— Это такелаж, — объяснил Тревис, ловко помогая ей обходить матросов и ящики с провиантом.
Он подтолкнул ее к узкой крутой лестнице и, спустившись, привел в маленькую, но чистую и прибранную каюту. Стенами ее служили высокие сводчатые переборки, выкрашенные в два оттенка синего цвета. Возле одной стены стояла широкая кровать, посередине к полу был привинчен стол, а у противоположной стены — два сундука для одежды. Сквозь окно в каюту проникал дневной свет.
— Ну, что ты скажешь? — ласково спросил Тревис.
Она удивилась — голос его звучал как бы с грустью.
— Очень красиво, — улыбнулась она и села на стул возле окна. — А у тебя такая же хорошая комната?
Тревис усмехнулся.
— Пожалуй, именно такая же хорошая. А теперь подожди меня здесь, а я прослежу за тем, как размещают мой груз. — Он остановился в двери и повернулся. — Заодно поищу среди пассажиров портниху, которую я нанял, и пришлю ее к тебе. Ты посмотришь на то, что лежит в сундуках, и решишь, что тебе нужно в первую очередь. — Глаза его блеснули. — Еще я сказал ей, чтобы она выкинула из головы мысль о ночных рубашках — у меня есть свой способ согревать тебя.
Сказав это, он ушел, а Риган в смятении смотрела на закрытую дверь. Пассажиры! Как, он рассказал пассажирам, что она будет с ним спать? А неужели пассажиры — и есть его друзья из Америки, которые, она надеялась, в будущем станут относиться к ней с должным уважением?
Не успела она поразмыслить над этим новым удручающим поворотом событий, как дверь распахнулась, и вошла высокая худая женщина.
