глядел: через 24 часа отряды Тэда и Топпи подписали мирный договор и… но я забегаю вперёд.
После уроков мы с Тэдом пошли домой вместе. Я живу с родителями на Эбби Клоуз, а Тэд у старшей сестры — на Вест-стрит — главной торговой улице Оттербери, рядом с Эбби Клоуз. У его сестры книжный магазин. Чтобы попасть домой из школы, мы должны пройти мимо Места происшествия. Ну так вот, когда мы подошли к Месту происшествия, я увидел, что ворота скиннеровского двора распахнулись. Мы с Тэдом прижались к стене, думая, что сейчас появится Скиннер. Вдруг он узнал, что мы устроили у него во дворе засаду. В это время кто-то высунулся из ворот, украдкой осмотрел улицу и только потом вышел. Это был Джонни Шарп. Заметив нас, Шарп оскалил гнилые зубы, пытаясь изобразить улыбку.
— Как поживает твоя сестричка Роза? — спросил он Тэда.
— Хорошо, — ответил Тэд. — А разве ты с ней знаком?
— Конечно, — ответил Джонни Шарп, лихо сдвинув шляпу на затылок. — Конечно. С вашего разрешения, я умею читать и иногда захожу в магазин купить книгу. Разве нельзя? А твоя сестра очень мила, ничего не скажешь!
Тэд покраснел и собрался было идти дальше, но Шарп протянул руку и взял Тэда за верхнюю пуговицу куртки.
— Послушай! — сказал он. — Куда тебе торопиться? Домашнее задание от тебя не сбежит!
Стоит Шарпу открыть рот — сразу становится ясно, что он не из Оттербери. И дело не только в американском акценте. Все в Оттербери знают, что в нашей школе говорят не «домашнее задание», а «уроки».
— Сестра у тебя — первый сорт! Слишком хороша для школьного учителя. Что ты на это скажешь?
— Она не учительница.
— Брось прикидываться. — Джонни Шарп махнул рукой. — Я говорю о вашем мистере Ричардсе, он вроде бы к ней сватается.
— Не твоё дело, — отрезал Тэд.
— Правильно, не моё. Это — твоё дело! Ты как единственный мужчина в доме должен вмешаться. Тебе ведь будет не очень приятно, если этот мистер Ричардс поселится у вас, будет стоять у тебя над душой, проверять, как ты выполнил домашнее задание, давать тебе двойную нагрузку.
Тэд был сбит с толку. Наверно, раньше такие мысли никогда ему в голову не приходили. Но он сказал решительно:
— Рикки, то есть мистер Ричардс, — приличный человек.
Джонни Шарп опять махнул рукой:
— Да ты не горячись. Разве я сказал что-нибудь плохое о нём? Мне просто кажется, что хлебнёшь ты горя, если в вашем доме всё время будет торчать учитель с учебниками и розгами. Кроме того, у него нет ни пенни за душой. У учителей никогда не бывает денег. Гроши, которые им платят, — это не деньги в моём представлении.
Он щёлкнул пальцами, как фокусник, и извлёк из кармана огромную лачку денег. Ударив ею Тэда по носу, спросил:
— Знаешь, что это такое?
— Банкноты.
— Нет, ошибаешься. Это меховые шубы и обеды в ресторане, удобные места в кино и даже небольшой спортивный автомобиль. Мистер Ричардс не сможет дать всего этого твоей сестре. Чтобы купить ей букетик цветов, он должен год деньги копить. Словом, он ей не пара. Или хочешь, чтобы она всю жизнь книгами торговала? — И добавил, кривляясь: — Подумать только, твоя сестра торгует в магазине! Бедняжка! Нет, это занятие не для неё. Это — чёрная работа.
— Заткнись ты! Пошли, Джордж, — сказал Тэд.
Мы уже собирались идти дальше, когда распахнулись ворота и появился Скиннер. Голос его был подобен грохоту вулкана.
— Послушайте, негодяи, — проворчал он. — Это вы залезли ко мне во двор сегодня утром?
К вам во двор, мистер Скиннер? — переспросил я.
— А то к кому же!
— Нет, не мы, — ответил Тэд.
— Так, значит, не вы!
Нам показалось, что его обрюзгшее, жирное лицо ещё больше раздулось. Он прятал что-то за спиной.
— Когда я вернулся домой, ворота были открыты. Я нашёл во дворе вот эту фуражку со значком школы. Кстати, уж не за ней ли вы пожаловали теперь сюда? — закричал на всю улицу Скиннер.
— На подкладке должно быть имя, — подсказал я.
— Не торопись, приятель, — продолжал он тем же голосом. — Осмелюсь спросить, где твоя фуражка?
Я достал фуражку из ранца.
— А твоя? — обратился он к Тэду.
Я понял, что мы погибли. Утром я попросил у Тэда его фуражку, потому что свою оставил в школе. Ведь я командовал главной атакой, а командир без фуражки — это пустое место! Ну, а Чарли случайно сбил её у меня с головы, когда мы выбежали со скиннеровского двора. В пылу битвы я совсем забыл о ней.
Тэд слегка побледнел, когда этот великан Скиннер уставился на него. Любой из нас на месте Тэда испугался бы.
Вдруг Джонни Шарп сказал:
— Я сейчас всё объясню.
— А ты кто такой, чёрт тебя побери! — завопил Скиннер.
— Фамилия моя Шарп. Сегодня утром, проходя мимо этого места, я видел, как один из этих малышей стащил с другого фуражку и подбросил её вверх. Она отлетела в сторону и упала за забор. Достать её малыши не могли, потому что ворота были заперты. Вот и всё. И нечего шуметь, мистер.
Конечно, Скиннеру пришлось возвратить Тэду фуражку, хотя в его свиных глазках сквозило недоверие.
Мы пошли по Эбби Лейн, и Джонни Шарп сказал:
— Услуга за услугу, мой милый. Идёт? Ну пока!
Некоторое время мы шли молча. Наконец Тэд сказал:
— Одного не могу понять — почему они притворялись, что не знакомы?
— Ты имеешь в виду, зачем Скиннер спросил Шарпа, кто он такой, если Джонни Шарп только что вышел из его ворот?
— Вот именно!
— Может быть, они действительно не знают друг друга?
— Чепуха!
— А быть может, Джонни Шарп забрался в скиннеровский двор с какой-нибудь гнусной целью. Он, наверное, неспроста утром здесь слонялся. Грабители часто обследуют помещения, прежде чем совершить кражу. Помнишь, как он украдкой выглядывал из ворот, прежде чем выскользнуть на улицу?
— А ты не такой дурак, как это может показаться на первый взгляд, — заметил Тэд, обдумав мои слова.
— Жаль, что о тебе этого нельзя сказать!
Тэд хлопнул меня на прощание ранцем, и мы разбежались по домам.
Так закончился день 10 июня, вторник.
III. Как был подписан Оттерберийский мир
На следующий день, на перемене, я увидел, как Тэд подошёл к Нику и заговорил с ним о чём-то. Заметив меня, Тэд условным жестом почесал подбородок. Это означало, что я должен следовать за ними на
