понимать. — О, Господи!
— Именно. — Он, улыбаясь, протянул ей руку. — Я Гаррет Джексон. А вы, стало быть… Брук Гамильтон?
— Да. — Она едва коснулась его пальцев, вряд ли можно было назвать это рукопожатием. Она вовсе не желала быть невежливой, но даже легкое прикосновение будто отозвалось разрядом электрического тока. Всякое случается в жарком Колорадо. Нет причины для волнений, уверила себя Брук и с мольбой в голосе обратилась к стоящему перед ней мужчине: — Прошу Вас, сделайте что-нибудь. Не думаю, что он доберется до Гейбла, но этот лай сводит меня с ума!
Присев на корточки, Гаррет пощелкал пальцами и проговорил увещевательным тоном:
— Ну же, Ларри, дружок, подойди сюда!
Ларри и не подумал послушаться хозяина. Напротив, бросив на него презрительный взгляд, он залаял еще громче.
— Черт! — Гаррет поднялся. — Что случилось с этой собачонкой? Ларри, конечно, строптивый, но таким я никогда его не видел.
— А может быть, это вовсе уже и не Ларри, не смогла удержаться от замечания Брук. — А что, если в него вселилась нечистая сила?
Гаррет рассмеялся, отчего в уголках его улыбчивого рта собрались веселые морщинки. Он был невероятно привлекателен, когда улыбался. Хотя, по правде говоря, он был невероятно привлекателен и тогда, когда не делал этого.
— Очень смешно, — признал он, — но я знаю, как с ним справиться.
— Хотела бы я посмотреть, — невнятно пробормотала Брук. Она с тревогой взглянула на Гейбла.
— Вы мне не верите? — Гаррет прищурил свои золотистые глаза, что-то соображая про себя. — Хотите пари?
— Совсем не хочу. Я не азартная женщина. — Сущая правда. Брук избегала рискованных затей. — Мне хочется только одного — чтобы вы поскорее убрали это животное от моего кота.
— Хорошо, хорошо, я понял. — Он обошел ее и высунул голову в коридор. На нем были небесного цвета шорты, белая футболка и белые кроссовки. — Молли! — крикнул он. — Дорогая, иди сюда.
Брови Брук полезли вверх. Жена? Подруга? Или кто-то еще?
Он расплылся в широкой, почти вызывающей улыбке:
— Дочь.
Брук почувствовала облегчение.
— Ясно.
— Не думаю. Ладно, все в порядке.
В дверях появилась маленькая фигурка, и улыбка Гаррета сделалась еще более мягкой.
— Радость моя, может быть, тебе удастся отогнать Ларри от кота этой дамы?
Девочка кивнула с серьезным видом, затем с недетским любопытством посмотрела на Брук.
— Здравствуйте, — сказала она. — Меня зовут Молли Джексон.
— А меня Брук Гамильтон. Рада познакомиться, Молли.
— И я очень рада. — Очень серьезная крошка. Ни намека на улыбку. — Мне пять лет, — продолжала она. — А сколько вам?
Брук растаяла. Дитя было удивительное, хрупкое и светловолосое, с такими же золотистыми глазами, как у отца. Она помедлила секунду, ожидая, что вмешается Гаррет. Но, увидев на его лице заинтересованность, сказала:
— Двадцать пять.
— Вы почти взрослая, — заметила Молли.
Брук подавила смех.
— Иногда и я так думаю.
— А Гарту тридцать два, — объявила девочка.
— Гарту? — Брук взглянула на мужчину рядом. — Она называет вас Гарт?
Он пожал плечами.
— Видимо, ей трудно произносить «Гаррет».
— Опустившись на корточки перед девочкой, он положил руки ей на плечи. — Ты не могла бы позвать Ларри? От его лая можно сойти с ума.
— Да, сэр. — Она с силой, но без особого успеха щелкнула пальцами и позвала властным голосом: — Ларри, ко мне! Ко мне, Ларри!
Пес перестал лаять и, навострив уши, поднял голову. Потом повернулся и направился к своей крошечной хозяйке. Брук неотрывно смотрела на белые оскаленные клыки и мощную челюсть собаки. От испуга она все время старалась держаться за спиной Гаррета, подальше от этого злобного существа. Когда путь к камину оказался свободен, она бросилась за Гейблом.
Кот разлегся у нее на шее и плече, в крайнем возмущении поглядывая на окружающих.
— Ну же, Гейбл, успокойся, — шептала Брук, поглаживая коту грудку. — Прости. Я не виновата. Так получилось.
Гаррет вытаращил глаза.
— Вы просите прощения у кота?
От того, как он произнес слово «кот», у нее по спине пробежал холодок.
— Почему нет? Из-за меня он попал в переплет. Конечно… — она многозначительно посмотрела на осколки каминного экрана, — не я одна виновата. Вы представляете себе, сколько стоит этот экран?
— Совершенно не представляю. — Он оглядел комнату. — Да и все, что есть в этой гробнице!
— Гробница! — Она в ужасе посмотрела на Гаррета. — Это не гробница. Это красивый викторианский дом, полный сказочных сокровищ и бесценного антиквариата.
— Что до меня, то я предпочитаю что-нибудь посовременней. — Он окинул ее небрежным взглядом с головы до ног. Она пожалела, что одета так просто в это утро — в джинсы и клетчатую рубашку.
— Из современного вам досталось очень немного, — резко сказала она. — Мы тут старомодны. У нас, однако, есть телефон. — (Колкость? Что это — колкость? Если так, то его это нисколько не задело.) — Я ожидала вас не раньше следующей недели, — напомнила ему Брук.
— С тех пор как мы выехали из Чикаго, я четыре раза пытался дозвониться сюда. — Он взъерошил мягкие кудри девочки, не спуская, однако, глаз с Брук.
— Вы ехали на машине? — Разумеется, на машине. Как еще можно было добраться сюда в компании с этим отвратительным псом, который в настоящую минуту лизал руку своей юной хозяйке?
Он утвердительно кивнул.
— Мы неплохо провели время, правда, Молли? Было нелегко с собаками, но в общем…
— С собаками? — В Брук снова проснулся страх, и она оглянулась. — Вы хотите сказать, что их несколько?
— Пришлось взять с собой старину Барона, — Гаррет пожал плечами. — Это наша немецкая овчарка. Барон — полная противоположность Ларри.
Брук не смогла подавить стон.
Гаррет нахмурился.
— Вы что, не любите собак?
— Я не понимаю, как их можно любить. Крупные, подлые твари, только и умеют, что кусаться, копать ямки да… — она многозначительно посмотрела на битое стекло около камина, — да крушить все вокруг.
— Чего не скажешь о кошках, — мягко вставил он, — этих маленьких, подлых, зловредных тварях, с острыми зубами и когтями. Созданных только для того, чтобы приводить в негодность мебель и одежду…
Она сверкнула на него глазами и инстинктивно прижала к себе Гейбла. В ответ неблагодарное животное стало вырываться. Спрыгнув с ее плеча на диван с бархатной обивкой, Гейбл принялся скрести обивку когтями, словно не его Брук защищала от возмутительных нападок.
На лице Гаррета мелькнула злорадная улыбка.
— А можно я поглажу его? — попросил тихий, взволнованный голосок.
Брук перевела взгляд с девочки на отца, вопрошая глазами: можно ли?
