– Ладно.
Вряд ли это можно было назвать удовлетворительным завершением беседы. Лес поставила на столик чашку с блюдцем, спрашивая себя, почему ей никогда не удается в разговорах с дочерью найти верный тон. Иное дело – Роб. Они понимают друг друга. Но после любых объяснений с Тришей у Лес всегда остается чувство, что она опять не сумела ясно выразить то, что хотелось.
Выйдя из комнаты матери, девушка остановилась, задумавшись. Она была убеждена: что бы мать ни говорила, единственная причина, по которой Лес настроена против Рауля, – это то, что он старше Триши. Это несправедливо. Может быть, Лес сама того не замечает, но ее мнение окрашено горечью и обидой на Эндрю за то, что отец женился на более молодой. Все эти рассуждения о материнской привилегии – это просто ревность к любым взаимоотношениям между юной девушкой и зрелым мужчиной. В каком-то смысле Триша даже жалела мать, но она не собирается идти ей на уступки и будет добиваться Рауля так же решительно, как и прежде.
Щелкнул замок, и входная дверь в люкс открылась. В гостиную вошел Роб, а за ним – портье с чемоданами. Трише сразу же бросилось в глаза, какой у брата раздраженный и раздосадованный вид. Он нетерпеливо подошел к Трише и, не здороваясь, требовательно спросил:
– Какая из комнат моя?
– Вот эта, – указала она на дверь. – И здравствуй, наконец, дорогой братец.
– Извини. Здравствуй. – После этого более чем краткого приветствия Роб повернулся к носильщику и махнул в сторону двери, на которую указала Триша. – Отнесите чемоданы туда.
Затем отвернулся и с усталым видом пробежал рукой по волосам и крепко потер затылок.
– Тяжелая ночь? – спросила Триша.
Роб слегка кивнул, продолжая потирать шею. На лице его промелькнуло недовольное выражение, а рот юноши скривился жалобно и удрученно.
– Можно сказать и так, – пробормотал он.
– Не рассказывай. Дай-ка я угадаю сама. Минувшей ночью вы с леди Син устроили прощальную пирушку, и ты отведал грешных наслаждений сверх всякой меры.
Роб искоса, с подозрением посмотрел на сестру.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Да брось ты, Роб, – насмешливо бросила Триша. – Ты ведь был с ней, не так ли?
– Да, с ней. Ну и что из того? – с вызовом спросил Роб.
– А то, что если хоть половина из того, что я слышала о ней, – правда, то ты вряд ли сидел сложа руки и вел с ней вежливые разговоры. Держу пари, она даже научила тебя кое-чему новенькому, – поддразнила она брата.
– Да, кое-чему научила, – признался Роб с таким видом, словно ему вспомнилось нечто такое, о чем лучше умолчать.
– Она действительно такая извращенка, как утверждают? – спросила Триша.
Роб посмотрел на сестру, замявшись в нерешительности.
– Если ты имеешь в виду хлыст, цепи и все такое, то она этого не употребляет. И я не нашел ничего особенно извращенного в том, как она трахается, – проговорил он, как бы оправдываясь.
– Роб, но ты ведь не относишься к ней серьезно, правда? – встревожено нахмурилась Триша.
– Вряд ли, – глумливо пожал плечами Роб. – Она показала мне, как можно хорошо поразвлечься, и научила меня кое-чему новому. Мы с ней немножко покайфовали и отлично провели время. Вот и все. – Он решительно прервал обсуждение темы. – Где Лес? Она уже проснулась?
– Да. Завтракает в своей комнате, – кивнула Триша на дверь позади себя.
– Пойду-ка скажу ей, что я уже здесь.
Триша посмотрела ему вслед, а затем пошла принимать душ.
В Сене отражались здания и зеленые деревья, стоящие на берегах. По воде весело бежали прогулочные суденышки, bateaux mouches, наполненные туристами. Лес шагала по мощенному камнем причалу. Триша шла рядом, а Роб обогнал их и держался впереди. Они только что вкусно и сытно перекусили в ресторане, стоящем рядом с причалом, и теперь решили прогуляться пешком до отеля.
Взгляд Лес скользнул с реки на массивные каменные блоки, прикрывающие берега и образующие нечто вроде мощных стен. По верху стен росли деревья и кустарники, делавшие набережную похожей на парк. То тут, то там по каменным откосам карабкались заросли плюща, прикрывая огромные плиты зеленой накидкой. В стены были вделаны громадные железные кольца, напоминавшие о прошлом веке, когда Сена была рекой, по которой в Париж доставляли торговые грузы.
– Который сейчас час? – Роб остановился и подождал, пока они догонят его. Он был весь натянут, как струна, от нетерпения.
– Почти два, – Лес посмотрела на ручные часики.
– Ты не думаешь, что нам пора возвращаться в отель? – спросил Роб, когда они подошли к ступенькам, ведущим наверх, к улице, возвышавшейся футов на тридцать над набережной.
– У нас еще много времени, – успокоила его Лес, неторопливо поднимаясь по ступенькам. – Рауль придет не раньше трех, так что нам нет нужды спешить. А отсюда до гостиницы не более, чем пятнадцать или двадцать минут ходу.
– Ты успела изучить все, что говорится в проспекте, который он нам оставил? Я сумел только взглянуть на эту книжицу, и тут же вы утащили меня на ленч, – пожаловался Роб.
