улыбнулся Эндрю.
– У меня все отлично. Как было в Европе?
– Как всегда, чудесно, – ответила Лес. – Как у тебя идет работа? Как юридическая практика? Наверное, постоянно занят?
– Да. – Эндрю поднял чашку и отпил глоток. – Ты тоже, говорят, очень занята?
– Разумеется. – На самом деле, это было не совсем правдой.
– Я слышал, ты встречаешься с Фредом де Сильва, – Лес мгновенно различила в голосе Эндрю смутное неодобрение. Она не могла не спросить себя: а уж не ревнует ли он?
– За две недели я всего лишь дважды пообедала с ним. Вряд ли это можно назвать так громко: «встречаешься»… – ответила она.
Она действительно не слишком хорошо знала Фреда де Сильва. Они встречались лишь в обществе. Это был довольно привлекательный на вид мужчина, далеко за сорок, изящно одевающийся и слывущий если не плейбоем, то по меньшей мере дамским угодником. Когда Лес столкнулась с ним в клубе для поло и Фред пригласил ее на обед, она обрадовалась приглашению как возможности изменить свои ставшими уже привычными вечера. Говоря честно, общество Роба и Триши не могло дать ей всего того, в чем она нуждалась, и само по себе выполнение общественных обязанностей не удовлетворяло потребности Лес в общении.
Так что обеды с Фредом давали ей именно то, что нужно, – изменение жизненного ритма. Она не могла даже сказать, что ей нравился этот человек. В каком-то смысле он был слишком броским, вычурным, чрезмерно очаровательным – на ее вкус. Когда она пожаловалась своей сестре, Мэри, на золотую цепь на шее Фреда и огромные бриллианты на его пальцах, Мэри напомнила ей, что Кинкейды издавна владели большими деньгами, а потомственные богачи всегда относятся с пренебрежением к тем, кто выставляет свое богатство напоказ.
Как бы то ни было, третьего приглашения от него не последовало, но Лес и сама сомневалась, приняла ли бы она его, если бы Фред вновь пригласил ее. И даже не столько из-за золотой цепи и всего прочего, сколько из-за того, что ей не хотелось начинать какие-то новые серьезные отношения с кем бы то ни было. Продолжать встречаться с ним – означало окончательно выбросить из головы Рауля Буканана. А так, если она не видится с другими мужчинами, ей легче предаваться фантазиям, в которых он участвует.
– Надеюсь, Фред тебя ни на что не уговорил, Лес, – мрачно сказал Эндрю.
Лес резко вскинула голову и посмотрела на него, ища в его лице признаков ревности.
– Если ты спрашиваешь, спала ли я с ним, то это не твое дело.
Дело у них не пошло дальше пары жарких поцелуев, но Лес надеялась, что Эндрю переживет несколько неприятных минут, воображая ее в объятиях другого. Она хорошо знала, какие муки может приносить воображение – представляя себе Эндрю и Клодию вместе, – и хотела, чтобы и он испытал это на себе.
– Ты свободна встречаться с любым, с кем тебе только захочется, – угрюмо отозвался Эндрю, не глядя на нее. – Меня заботит только одно: чтобы ты по легкомыслию не вложила деньги в одно из авантюрных предприятий де Сильва.
– Мои встречи с Фредом были чисто светскими, – резко сказала Лес.
Как Эндрю смеет намекать на то, что ей якобы приходится покупать общение с мужчиной! Лес даже в жар бросило от обиды. Она вышла из-за стойки бара и потерла ладонями холодные, влажные стенки стакана с минеральной водой – ей требовалось в буквальном смысле слова прикоснуться к чему-нибудь прохладному, чтобы немного остыть.
– Судя по тому, что мне удалось узнать, де Сильва испытывает немалые финансовые трудности. Эта его затея с операциями с крупной недвижимостью оказалась не слишком успешной.
– Ко мне она не имеет никакого отношения, – отрезала она, раздраженная тем, что он считает ее доверчивой и легковерной настолько, чтобы вложить деньги в предприятие, полагаясь единственно на чье-либо слово и не проверив все самой. В конце концов, Лес – дочь Джейка Кинкейда, а это означает, что она все-таки не полная дура, хотя Эндрю и удалось ее одурачить.
– Некоторые из его инвесторов угрожали отказаться от участия в его проекте, но теперь прошел слух, что в него вложены деньги Кинкейдов, чтобы спасти положение. – Эндрю с безразличным видом помешал кофе в чашке, а затем посмотрел на Лес. – Де Сильва специально устроил так, чтобы его видели вместе с тобой. Боюсь, он использует тебя, Лес, чтобы оттянуть время и убедить новых пайщиков вложить деньги в его проект.
Внутри Лес вся дрожала от боли и гнева, но она сумела заставить себя ничем этого не выдать.
– Какой ты умный, Эндрю Томас. Я просто восхищена. Ты так хорошо все это вычислил. Хотя тебе, разумеется, помогло то, что ты знаешь по собственному опыту: мое общество вряд ли может быть привлекательным само по себе. А если Фред ищет не мое общество, то, стало быть, что?.. Состояние Кинкейдов… или мою долю в этом состоянии. Видимо, я должна поблагодарить тебя за то, что ты отнял время у своей драгоценной юридической практики, чтобы предупредить меня?
– Это не единственное, зачем я пришел, – с досадой ответил Эндрю. – Знаю, что ты мне не поверишь, но я все еще забочусь о тебе. Я не хочу, чтобы ты вновь страдала.
У Лес даже потемнело в глазах. Кровь заколотилась в висках. Сначала он пощечиной сбивает ее с ног, а затем протягивает руку помощи. Она крепче сжала стакан, ища хоть какой-нибудь опоры и хватаясь за него как за соломинку.
– Скажи мне, Эндрю, – проговорила она с вызовом, – Клодия знает, что ты сегодня утром пришел ко мне?
– Конечно. – Однако упоминание имени Клодии вызвало у Эндрю какую-то неловкость. Чтобы скрыть его, он допил кофе и отставил чашку в сторону. – У нас с ней нет секретов друг от друга.
– Очень рада слышать, что ты не лжешь ей так, как лгал мне. Ты явно хоть чему-то научился. – В словах Лес смешались горечь и сарказм.
– Не думаю, что будет сейчас разумным начинать обсуждение наших прошлых разногласий. Я пришел не за этим.
