– Ну и что же это такое? – скептически спросил Роб. Ответ его мало интересовал.
– Он говорит, что ты начинаешь беречь пони с того момента, когда они проявляют признаки усталости. И считает, что, если лошадь не может работать на настоящей скорости, надо тут же пересаживаться на свежую.
– Возможно, он и прав, – недовольно признал Роб. – Я несколько раз думал об этом, но боялся, что к последнему чуккеру останусь без единой полностью отдохнувшей лошади.
– Наконец-то ты чему-то научился, Роб, – сказала Лес.
– Да, в следующий раз я это учту.
– Может быть, Рауль сможет дать тебе еще несколько советов, – предположила Триша. – Я пригласила его на прием в субботу. – Она повернулась к Лес с запоздалым извинением: – Думаю, ты ничего не имеешь против.
«Ну вот, – подумала Лес, – вначале Эндрю без ее спроса приглашает новых гостей, а теперь еще и Триша». Она почувствовала приступ раздражения.
– Ну а ты как, Роб? Ты тоже успел пригласить кого-нибудь, о ком я не знаю?
– Нет, – хмуро пробормотал тот.
Лес тяжело вздохнула.
– Ну ладно, это не имеет значения. Вы оба знаете, что можете когда угодно приглашать гостей в дом. – Она предприняла решительную попытку отмести в сторону свое раздражение. – Вам нужна какая-нибудь помощь с лошадьми?
– Нет, – ответила Триша. – В трейлере за ними присматривает Джимми Рей.
– Присматривает? – Роб напряженно застыл на месте.
– Да. – В сузившемся взгляде, которым Триша одарила брата, светилось подозрение. – А мне казалось, ты сказал, что он на эти выходные собирался уехать из города.
– Он и уезжал, – сказал Роб. – Думаю, он рано вернулся.
– Не нравится мне он, – решительно заявила Триша.
– Триша! – осуждающе произнесла Лес. – Джимми Рей Тернбулл – лучший работник и конюх из всех, какие у нас когда-либо были. Не думаю, что ты сумеешь найти кого-нибудь, кто бы лучше знал, как ухаживать за лошадьми.
– Мне до этого нет дела. В нем есть нечто такое, от чего меня воротит, – стояла на своем Триша.
Роб сосредоточенно хранил молчание, делая вид, что беседа о Рее его не интересует.
– Всякий раз, как я его встречаю, – продолжала Триша, – на нем всегда напялена одна и та же рабочая одежда цвета хаки. И готова держать пари, он никогда не снимает своей обвисшей шляпы потому, что у него на голове нет ни единого волоска. Но что меня особенно достает, это его постоянная бледная улыбочка и трубка, свисающая из уголка рта. Он же никогда ее не раскуривает.
– Если бы он закурил, я бы его мигом выставила на улицу, – заметила Лес. – Курить в конюшнях очень опасно. – Она с легким недоумением покачала головой. – Никак не могу понять, Триша, почему ты недолюбливаешь такого доброго, мягкого человека…
– Не знаю. Просто он слишком спокойный, – бросила девушка, сделав ударение на последнем слове.
– Может быть, люди вроде тебя заговорили его до смерти, – предположил Роб, мысленно вздохнув с облегчением: кажется, удалось увести разговор от опасной темы – курения в конюшне…
– Думаю, он напоминает мне Эшли Уилкса из «Унесенных ветром», – решила Триша. – Мне всегда казалось, что Рей такой же скучный, неинтересный и безжизненный тип.
– Ты уже достаточно полно высказалась об этом человеке, Триша, так что, думаю, пора и закончить, – подвела итог Лес. – Ну что ж, раз уж Джимми Рей здесь и присмотрит за лошадьми, почему бы вам, дети, не принять душ и не переодеться к обеду? Поедем всей семьей в ресторан.
– На меня не рассчитывайте, – сказала Триша. – Наша кучка собирается опробовать новое заведение здоровой пищи.
– Наша кучка… Кучка чего? Камней или картошки? – ледяным голосом осведомилась Лес.
– Наша обычная толпа: Дженни Филдз, Кэрол Уэнтуорт и все остальные. – Вопрос матери вызывал у Триши раздражение, и она не пыталась его скрыть.
– И куда же вы собираетесь потом?
– Не знаю, – губы девушки неожиданно раздвинулись в улыбке.
Ох уж эта знакомая улыбочка! Роб никогда ей не доверял.
– Я подумала, что было бы забавно вломиться без приглашения на прием к Чету Мартину… Но не беспокойся, Лес. Я не хочу, чтобы прошел слух, что на приемах у Мартина бывает порой весело. Вероятнее всего, мы вернемся в клуб и потанцуем или поиграем в теннис.
– Когда ты приедешь домой?
– В десять или одиннадцать, – пожала плечами Триша.
– Но не позднее, – приказала Лес, а затем повернулась к сыну: – А ты что решил, Роб? Ждать тебя к обеду?
– Вернее всего, нет. Я не вытерплю, если весь вечер ко мне будут подходить люди и говорить, как им жаль, что мы проиграли.
