ощущала его близкое присутствие. А то место возле локтя, к которому прикасалась его рука, казалось раскаленным. Впервые за этот день Кристин спросила себя, не совершила ли она ошибку, согласившись на это свидание.
— Сюда, — сказал Макс, кивком указывая направо.
Они находились на втором этаже, и перед ними была дверь из красивого дерева светло-орехового оттенка. Впрочем, возможно, это был настоящий орех.
Кристин поймала себя на последней мысли и поморщилась, сообразив, что размышляет о чем угодно, только бы не думать о находящемся рядом Максе.
Она и так чересчур много думала о нем за все непродолжительное время их знакомства. Даже занимаясь заказанным им костюмом, представляла, как замечательно он будет смотреться на его стройной фигуре. И осознание этого факта почему-то доставляло ей удовольствие.
А на этой неделе, начиная с понедельника, Кристин вспоминала, как они с Максом ели на кухне в ее доме. Если бы еще в воскресенье кто-то сказал ей, что такой человек, как дирижер камерного симфонического оркестра Макс Хоган, запросто сядет за ее стол, чтобы разделить с ней нехитрую трапезу, она бы просто не поверила.
Впрочем, дело было совершенно не в статусе Макса, а в его мужской притягательности. Кристин чувствовала, что в отношении его она готова отказаться от своего обычного принципа оценки представителей противоположного пола, заключавшегося в простом вопросе: а что он может мне дать?
Сейчас, едва ли не впервые в жизни, Кристин сама готова была отдать что угодно, только бы иметь возможность чаще видеться с Максом. Эти настроения подогревались еще и тем, что за минувшие дни ей несколько раз чудилось, будто он проявляет к ней чисто мужской интерес. Однако Кристин была человеком достаточно здравомыслящим, чтобы понять всю иллюзорность подобных наблюдений. На самом деле, считала она, все гораздо проще: она выдает желаемое за действительное.
И все же, когда заехавший в понедельник вечером в салон Хью сообщил, что кто-то звонил по телефону и молчал, Кристин почему-то сразу подумала о Максе. Мысль о том, что это мог быть он, казалась абсолютно невероятной — тем более, учитывая детский характер поступка, — однако... не далее как в первой половине еще не завершившегося дня состоялся их совместный ланч...
— Надеюсь, от чашки кофе ты не откажешься?
Кристин вздрогнула. Как глубоко погрузилась она в размышления! А тем временем Макс завел ее в кабинет и, кажется, о чем-то спрашивает?
— Э-э... кофе? — растерянно повторила она.
Макс кивнул.
— И даже с коньяком.
А что, пожалуй! — подумала вдруг Кристин. Возможно, алкоголь снимет напряжение и я перестану чувствовать себя деревянной куклой.
— Благодарю, капелька коньяка не помешает. Ей показалось, что Макс как-то странно посмотрел на нее. С другой стороны, не исключено, что у нее вновь разыгралось воображение.
— Садись, пожалуйста, вот в это кресло, а я сейчас вернусь. — Макс улыбнулся, сверкнув белыми зубами. — Кофе у меня готов, я на всякий случай сварил его, ожидая тебя.
Он удалился за дверь небольшого внутреннего помещения, где кроме ванны и туалета размещалось нечто наподобие крошечной кухни. Но отсутствовал Макс недолго. Вскоре он вернулся с маленьким подносом, на котором стоял стеклянный кофейник, две чашки и пузатая бутылка коньяка. Когда Макс поставил поднос на стоящий между двумя кожаными креслами столик, Кристин заметила возле бутылки пару широких округлых бокалов.
Это еще зачем? — промчалось в ее голове, однако она предпочла промолчать.
— Хозяйничай сама, ладно? — сказал Макс. — А я пока переоденусь в соседней комнате в то, что ты привезла.
Подобный вариант вполне устраивал Кристин. Она даже обрадовалась возможности немного побыть в одиночестве.
— А ты разберешься сам что к чему? — спросила она, кивнув на кофр с недошитым костюмом.
Макс пожал плечами.
— Надеюсь. Ведь в прошлый раз разобрался. — С этими словами, захватив кофр, он скрылся за дверью, ведущей в коридор.
После, его ухода Кристин вздохнула свободнее. Наполнив одну чашку горячим ароматным напитком, она взяла бутылку с намерением добавить в кофе несколько капель, но потом задумчиво посмотрела на бокалы. Идея выпить два-три глотка коньяка показалась Кристин заманчивой — ей во что бы то ни стало захотелось почувствовать себя более свободной.
В конце концов, плотно сжав губы, Кристин отвинтила крышечку и плеснула в бокал немного золотистой жидкости. Потом поднесла к носу, с наслаждением втянула приятный запах и лишь затем опрокинула содержимое в рот. Насыщенная характерным вкусом влага растеклась по ее языку и нёбу, прежде чем попасть в горло и наполнить его теплом. Кристин зажмурилась, всецело отдавшись превосходным вкусовым ощущениям.
Она сидела так довольно долго, прислушиваясь к себе и не спеша запивая коньяк кофе. Открыла глаза, лишь услышав звук шагов. Через мгновение в кабинете появился облаченный в недошитый костюм Макс. Заметив в руке Кристин бокал, он улыбнулся.
— Ну как, понравился коньяк?
Она молча кивнула, не в силах оторвать взгляд от идеально сидящего на Максе произведения своих рук. Но и сам Макс тоже не оставил ее равнодушной. Ей показалось, что в этом костюме он стал еще притягательнее. Возможно, из-за того, что он был изготовлен ее собственными руками.
— Да, он удивительно ароматный, — наконец ответила Кристин, все еще продолжая скользить по фигуре Макса взглядом.
— Эту бутылку я привез из гастролей по Франции, — сообщил он. Затем оглядел себя. — Ну, что скажешь? На мой взгляд, все получилось замечательно, но так как мастер ты, то тебе и решать.
Кристин поставила бокал на столик и встала с кресла. Когда выпрямилась, на секунду у нее поплыла перед глазами комната, а в мозгу промелькнула догадка, что она налила себе коньяка больше, чем следовало. К счастью, эффект был мимолетным.
Приблизившись к Максу — теперь это уже не вызвало таких моральных трудностей, как полчаса назад, — Кристин медленно обошла вокруг него, слегка одергивая пиджак то тут, то там, поправляя ворот и смахивая приставшие к одному плечу нитки. Если бы в этот момент она заглянула в лицо Макса, то увидела бы, что тот блаженно зажмурился, отдаваясь ее прикосновениям, — точь-в-точь как сама она недавно, хлебнув коньяку.
Наконец Кристин сделала полный круг и остановилась, чтобы разгладить ладонями лацканы пиджака. И пока она занималась этим, Макс жадно рассматривал ее — глаза, губы, нос, скулы, подбородок... Потом вновь протянул руку, как во время встречи в холле, и погладил по волосам.
— Ты такая красивая...
Кристин вздрогнула от неожиданности, но не отпрянула, осталась на месте, лишь произнесла с едва заметной уклончивой усмешкой:
— Брось, я не питаю иллюзий относительно своей внешности.
Макс медленно покачал головой.
— По-моему, как раз питаешь, если так говоришь. Потому что ты... — Он умолк, словно от волнения у него перехватило дыхание. — Ты похожа на полевой цветок, красоту которого порой сразу не различишь, а когда присмотришься, только ахнешь — какая прелесть! У тебя такие красивые глаза... Не просто карие, а золотистые, медвяные, сияющие...
Кристин прерывисто вздохнула. Слова Макса были окрашены поэзией, но, к сожалению, далеки от реальности. Кроме того, она знала: если девушке говорят, что у нее красивые глаза, значит, все остальное оставляет желать лучшего.
Впрочем, про глаза Макс не соврал, Кристин сама считала их красивыми. Равно как и фигуру— А все остальное... Губы слишком полные, нос вздернутый, правда совсем немножко, но если присмотреться, то заметно. Грудь вообще не выдерживает никакой критики. Кристин всегда удивлялась, как при общей
