обсудим позже. А сейчас, извините, убегаю, меня Марк ждет!
Последние слова она произнесла уже в коридоре. Когда стих частый стук ее каблуков, Энни взглянула на Роджа.
– Зачем ты это сказал? У нее может сложиться впечатление, будто ты тоже сделал мне предложение.
Родж наклонился и поцеловал ее в щеку.
– Я бы сделал, но не уверен, что ты приняла окончательное решение относительно Хью.
– Кого? – переспросила Энни и тут же осознала весь подспудный смысл оброненного ею слова. Она уже забыла, кто такой Хью!
Судя по глазам Роджа, тот понял, какие мысли возникли в ее голове.
– Хью – это твой жених, дорогая, – насмешливо произнес он. – Тот самый парень, за которого ты собиралась выйти замуж.
– Ладно, не трать напрасно слова, я помню, – усмехнулась Энни. – Так вот, если тебе это и впрямь интересно, знай: ни за что на свете я не стану женой Хью!
В глазах Роджа промелькнуло загадочное выражение.
– Приятно слышать. А можно задать еще вопрос? Не возражаешь? Хорошо, тогда скажи, только честно – ты любишь меня?
Энни застыла от неожиданности. Потом испытующе, словно ища подвоха, посмотрела на Роджа, но его взгляд был серьезен.
– Тебе действительно необходимо это знать?
– Ты даже не представляешь как!
– Но… почему?
– Вчера ночью ты сказала мне: «Дорогой, у нас вся ночь впереди». Понимаешь? Ты назвала меня дорогим. Кроме того, было еще кое-что… и мне показалось… Словом, я хочу знать, действительно ли ты…
– Тебе не показалось, – медленно покачала головой Энни. – Я люблю тебя.
– Боже правый! – взволнованно воскликнул Родж. – Но почему ты говоришь об этом только теперь!
– Но почему я должна была говорить о своих чувствах? Тем более что сам ты тоже молчал…
Родж нервно провел пальцами по волосам.
– Я… думал, что ты развлечешься со мной и улетишь обратно к своему Хью.
– А я думала, что это у тебя на уме одни развлечения. Что, кроме секса, тебе ничего не нужно. И кроме Линды. Ведь только ее одну ты видел своей женой.
– Вот как? Ты так думала? – Родж вдруг расплылся в счастливой улыбке, которая сделала его в чем-то похожим на сияющую Линду. – Ты ошибалась, дорогая! Больше всего на свете я хочу, чтобы моей женой стала ты.
Наступило молчание. Энни смотрела на Роджа во все глаза.
– Это… правда? – наконец осторожно спросила она.
– Могу поклясться на Библии! – торжественно произнес Родж. Затем он наклонился и поцеловал Энни в губы.
– Что… ты делаешь?! – с запинкой пролепетала она.
Он вновь широко улыбнулся.
– А что? Со своей женой я могу делать что угодно.
– Но я еще не дала согласия!
– Так дай! – Он взял ее руки в свои. – Умоляю, скорей скажи «да», и завтра же поедем покупать кольца для венчания. А для тебя еще и обручальное – с вот таким брильянтом!
Сердце Энни сладко сжалось. Если речь зашла о кольцах, медлить не стоит!
– Да, – сказала она. И ее глаза увлажнились.
– Благодарю! – Родж подхватил ее на руки и закружил по комнате.
Неизвестно, сколько бы это продолжалось, но Энни бросила взгляд в сторону распахнутой двери и вдруг заметила знакомую фигуру. Какой-то долговязый парень прошел по коридору, и Энни явно его знала. В следующее мгновение память выдала имя – Дэнни Баркер.
– Стой, поставь меня скорей! – крикнула она Роджу. – Там приехали из аэропорта – наверное, мой багаж нашелся!
Как только Родж выполнил ее просьбу, она бросилась в коридор.
– Мистер Баркер! Постойте!
Долговязый обернулся.
– Ох… вы тоже здесь! – сконфуженно вырвалось у него. Затем он добавил, глядя куда-то через плечо Энни: – Добрый день, мистер Флинч. Не знал, что вы на вилле…
– Привет, – сказал Родж.
– Вы привезли мою дорожную сумку? – нетерпеливо спросила Энни.
– Я… э-э… нет, – пробормотал Дэнни Баркер, посматривая на Роджа.
– Не-ет? – удивленно протянула Энни. – Зачем же вы тогда меня нашли?
Глядя на Роджа, Дэнни Баркер потер лоб.
– Собственно, я… э-э… как бы это сказать…
– Ладно, не мучайся, дружище Дэн, – произнес Родж, обнимая Энни за плечи. – Игра, можно сказать, окончена.
– Слава богу! – вырвалось у Дэнни Баркера.
– Какая игра? – недоуменно спросила Энни.
– Дорогая, позволь еще раз представить тебе Дэнни, сына нашей Нэнси и одновременно служащего аэропорта.
– Здравствуйте, – несколько запоздало произнес тот.
– Сына Нэнси? Но…
– Потом я тебе все объясню, дорогая. Насчет своей дорожной сумки не беспокойся, все это время она каталась с нами в багажнике моего «кадиллака». Просто я заранее попросил Дэнни немного подыграть мне в аэропорту и…
Энни ошеломленно заморгала.
– Ты забрал мою сумку? Но зачем?
– Если коротко, я задумал это, когда впервые увидел твое фото в Интернете, и укрепился в замысле, когда позже ты прислала другое – в электронном письме, которое предназначалось Джоан. Кстати, это я вел переписку, Джоан пока сама не научилась управляться с компьютером. Так вот, твое изображение меня поразило. В тебе ощущалась какая-то глубина, что ли… даже не знаю, как объяснить. Словом, я придумал комбинацию с багажом, чтобы задержать тебя у нас и за это время узнать поближе. Ну а Дэнни помог мне осуществить замысел.
– А я пригласила тебя, детка, заметив, как восхищенно Родж смотрит на экран монитора, где в тот момент находилось твое изображение, – неожиданно раздалось рядом, и в следующую минуту из-за спины Дэнни Баркера показалась Джоан. – Ну и ради экспертизы часов, разумеется, тоже. Надеюсь, ты простишь мне эту маленькую хитрость?
– С ума сойти… – потрясенно прошептала Энни. – А мой дед Джош всячески подталкивал меня к поездке во Фриско в надежде, что со стороны я по-другому взгляну на своего жениха. – Она покачала головой. – Боже правый, выходит, Хью с самого начала был обречен! Не с его талантами выдержать тройную атаку…
– Похоже, в этой истории он единственный пострадавший, – заметил Родж, целуя Энни в щеку. Затем, поймав вопросительный взгляд Джоан, пояснил: – Мы помолвлены.
– В самом деле? – оживилась та. – Как интересно! И давно?
– Минут пятнадцать, не меньше.
– О, поздравляю! Похоже, у меня теперь будет персональный искусствовед!
– Поздравляю! – присоединился Дэнни. – Пойду сообщу новость маме…
– Спасибо, спасибо вам обоим! – с чувством произнесла Энни. Потом покосилась на Роджа. – Вижу, с тобой нужно держать ухо востро! Кстати, а что бы ты делал, если бы не выяснилось, что Линда любит
