человека.
Дело в том, что суть изюминки, которую по требованию мисс Ярдли придумала Миранда, заключалась в следующем: в рекламном ролике речь должна была идти не просто о каких-то вступающих в брак парах, а о людях, чьи имена на слуху. Данное обстоятельство, по мнению Миранды, привлекло бы к рекламе особое внимание телезрителей или читателей газет и журналов.
Мисс Ярдли с этим согласилась. Даже ей было понятно, что одно дело, когда человек видит на экране какую-то неизвестную пару — жениха и невесту в свадебном платье, приобретенном в салоне «Хэппи брайд», — и совсем другое, когда показана брачная церемония какой-нибудь популярной, узнаваемой личности. В последнем случае действенность рекламы стократно возрастает.
Придумав эту хитрость, Миранда была на седьмом небе от счастья. Собственная находчивость настолько окрылила ее, что на некоторое время она оторвалась от реальности. Однако мисс Ярдли быстренько вернула ее с небес на землю, напомнив, что осуществлять задуманное придется именно ей, Миранде, и никому иному.
Тут-то Миранда и призадумалась. Перед ней встало сразу несколько проблем. Во-первых, где набрать столько знаменитостей, которые бы в одночасье вознамерились вступить в брак? Ведь Шерилин Ярдли настаивала, чтобы невест — и соответственно платьев — было как минимум четыре. Поначалу ей вообще захотелось шестерых, но Миранде удалось убедить ее в несуразности подобной цифры.
— Я понимаю, мисс Ярдли, неплохо бы показать шесть свадебных нарядов, но вряд ли наберется такое количество известных людей, которые одновременно соберутся жениться или выйти замуж, — говорила Миранда, гипнотизируя старую гарпию взглядом. — Найти хотя бы две пары, и то было бы хорошо...
После небольшой паузы мисс Ярдли твердо произнесла:
— Четыре. И точка.
После этого Миранда поняла, что продолжать торговаться бессмысленно.
— Хорошо, пусть будет четыре, — упавшим голосом ответила она, а в голове у нее промелькнуло: боже правый, где же их искать!
Вторая проблема заключалась в том, что невесты, которых предстояло снимать для рекламы, должны были быть в свадебных платьях из салона «Хэппи брайд». Мисс Ярдли особенно на этом настаивала. Впрочем, Миранда и сама понимала, что иначе рекламная затея теряет смысл. Однако тут возникал вопрос: кто поручится, что новобрачные пожелают идти под венец именно в нарядах из салона «Хэппи брайд»?
Когда Миранда осторожно высказала данное сомнение мисс Ярдли, та мрачно усмехнулась.
— Пожелают, будьте уверены, милая моя.
— Но... почему? — растерянно пролепетала Миранда.
Мисс Ярдли с некоторой нервозностью дернула плечом.
— Потому что я подарю им платья, каждой из них.
Брови Миранды изумленно взлетели. Старая скряга расстанется с товаром, не получив взамен ни пенни?
— Как же так, мисс Ярдли, ведь в вашем салоне дорогие наряды, — с еще большей осторожностью обронила она.
— Знаю, знаю, нечего тысячу раз напоминать! — последовал сердитый ответ.
Почему тысячу? — промелькнуло в мозгу Миранды. Я всего разок обмолвилась. Впрочем, понятно, из- за чего старушка злится, кому же приятно деньги терять!
— Именно потому, что платья у меня дорогие и вообще товар первосортный, невесты не смогут отказаться. Таким образом все получат желаемое: я — согласие новобрачных показаться в моих туалетах, сами невесты — замечательные наряды к тожественному дню.
А я — дополнительный козырь в свою пользу, подумала Миранда. Ведь идея рекламной акции принадлежит мне.
Но как ни заманчиво все это выглядело, оставался открытым третий вопрос: как заставить известных персон принять участие в съемках рекламного ролика?
Эту тему мисс Ярдли даже отказалась обсуждать.
— Ваша проблема, как их заставить, милая моя. Уговорите как-нибудь. В конце концов, нам вовсе необязательно проводить съемки именно во время брачной церемонии той или иной знаменитости. Достаточно просто запечатлеть невесту — жениха, разумеется, тоже — в свадебном уборе. В какой момент это произойдет, мне все равно. Лишь бы было известно, что наряды невест приобретены в моем салоне.
Лишь бы!
Говорить легко, а попробуй это сделать... Впрочем, сообщить потенциальным покупательницам, что свадебные платья участвующих в привлеченных к рекламной съемке невест куплены в салоне «Хэппи брайд», проще всего. Что делать со всем остальным — вот задача со многими неизвестными!
Миранда ломала над ней голову до тех пор, пока ей не позвонила Джоан Майерс, давняя приятельница матери. Разговор начался как обычно.
— Здравствуй, солнышко, как поживаешь? — спросила Джоан.
У нее был мягкий грудной голос, всегда производивший на Миранду умиротворяющий эффект.
— Спасибо, хорошо. А вы как?
— Тоже неплохо. Давление немного беспокоит, но об этом мы говорить не будем. — В трубке прошелестел вздох, затем Джоан добавила: — Рада тебя слышать, детка. Жаль, что Сюзен не дожила до нынешних времен и не знает, какая хорошая у нее выросла дочь...
Это была дежурная фраза, которую Джоан неизменно произносила в начале каждого разговора.
Сюзен, мать Миранды, умерла больше одиннадцати лет назад от неизлечимой болезни. Самой Миранде тогда едва исполнилось двенадцать. Ее отец, Раймонд, больше не женился: женщины не являлись для него предметом острого интереса, он горел иной страстью, той, из-за которой в конце концов лишился состояния и покинул родные края в поисках особой игорной удачи.
По мнению Миранды, Джоан больше прочих друзей семьи досадовала по поводу неожиданного отъезда Раймонда. Три года назад она сама стала вдовой — ее супруг умер вскоре после случившегося с ним инсульта. Миранда догадывалась, что Джоан, вероятно, не исключала в ближайшем будущем возможности своего объединения с Раймондом. Очевидно, он давно нравился ей, и сейчас, когда они оба овдовели и прожили в одиночестве некий требуемый приличиями срок, она задумалась о браке с ним.
Однако намекнуть Раймонду на свои желания Джоан, по всей видимости, не успела: тот умчался, будто все ветры планеты дули ему в спину, увлекаемый призрачным видением удачи, хвост которой, дразнясь, мелькал впереди. И теперь Джоан оставалось лишь периодически звонить Миранде в надежде, что в один прекрасный день та сообщит ей о скором возвращении Раймонда.
Миранда и рада была бы сказать Джоан что-нибудь утешительное, но не могла, так как сама не обладала почти никакой информацией.
Текущая беседа тоже закончилась для Джоан ничем. Услышав, что о Раймонде по-прежнему ничего не слышно, та перевела разговор на другое. В частности упомянула, что одна их общая знакомая, известная художница Кристин Кейдж, вроде бы выходит замуж. Когда Джоан говорила об этом, в ее голосе отчетливо ощущались нотки зависти. Что и понятно: Кристин Кейдж была далеко не первой молодости, тем не менее кто-то намеревается взять ее в жены. Или это Кристин наконец снизошла до чьего-то желания сделаться ее мужем — можно ведь и так сказать.
— Сколько ей? — спросила Миранда, сдерживая волнение. Она вдруг сообразила, что связанную с Кристин новость можно использовать в своих целях.
— Сорок один год, — с оттенком обиды ответила Джоан.
Самой ей было около сорока пяти, и она считала, что вполне еще годится в невесты.
Сорок один, подумала Миранда. Не многовато ли для новобрачной? Вдруг мисс Ярдли заартачится, мол, зачем мне в рекламе эта мадам? А с другой стороны, все как в реальной жизни — ведь не одни лишь молоденькие девчонки выходят замуж, женщины средних лет тоже порой вступают в брак. И в день свадьбы им требуется какое-нибудь особенное платье.
Джоан продолжала что-то говорить, однако Миранда слушала ее вполуха. Ей вспомнилось, что недавно она заметила в торговом зале салона «Хэппи брайд» небольшой отдел, где висели платья, но не
