Его охватило раздражение. Он отложил штангу и поднялся.
— Только на бумаге. — Он наклонился к ней. — Ты это понимаешь? Хоть ты и несла настоящий букет роз, но брак этот фиктивный, а ты — фиктивная жена, бумажная жена.
Хотя пахло от нее не бумагой. И вся она была вовсе не бумажная. Наоборот, такая округлая, мягкая, нежная, с золотистой кожей и розовыми губами и маленьким розовым язычком, который безмолвно и призывно звал, скользя по губам.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
И тут Майк поцеловал ее, прежде чем сам понял, что делает. Губы у нее были холодными от воды, которую она пила, но от его ласки тут же загорелись. Она обняла его за шею, и он теснее прижал ее к себе.
Майк пригнул голову и слегка согнул колени, чтобы стать с ней одного роста, и она почувствовала, как он возбужден и как страстно ее хочет. Она отважилась прикоснуться к нему… и Майк потерял ощущение реальности.
Майк не сразу пришел в себя.
Он отошел на несколько шагов и сел, а вернее, шлепнулся на скамейку, едва не ударившись головой о штангу.
Шерри не шевелилась.
— Что это было? — прошептала она. — «Бумажный» поцелуй?
Майк попытался закрыть пылающее лицо руками, но донес трясущуюся руку только до рта, словно хотел стереть с него этот поцелуй.
— Должна тебе сказать, дорогой, — продолжала Шерри, — что ощущения были вовсе не фиктивные. И поцелуй совсем не «бумажный». Но если ты настаиваешь…
Она повернулась и вышла из комнаты. Майк растерялся и промолчал.
Через некоторое время он вошел в кухню, где она наливала себе еще воды.
— Послушай, — сказал он, — секс — это не игрушка, в которую играют, когда нечем заняться.
Это нечто большее, чем физические упражнения.
— Тогда зачем ты меня поцеловал? — Шерри выключила кран, но не повернулась к нему.
— Если бы я знал. — Майк озадаченно взъерошил себе волосы. — У меня отказали мозги.
— А еще что?
— Еще что? — Похоже, он все-таки до конца не пришел в себя, потому что сконфузился.
— Ну, что еще означает секс?.. — Шерри повернулась и взглянула на него.
— Что тебя интересует? — нахмурился он.
— Достаточно ли нравиться друг другу, или нужно любить? Похоже, брака для этого мало.
Что же тогда нужно? — Шерри потеребила губу.
— Какая разница, если этого все равно не случится. — Майк с силой сжал зубы.
— О'кей, замечательно. Но я все-таки хочу знать. Хотя бы гипотетически. Что еще нужно?
Любить?
— Это невозможно измерить и определить.
— Почему же? Ведь ты сам придумал все эти правила. Я просто хочу их знать.
Майк бессильно опустил руки.
— Хорошо. Любить.
— А если люди просто нравятся друг другу, то секс исключается?
— Да, — согласился он, просто чтобы не спорить.
— А если они очень сильно нравятся друг другу, но не уверены, что это любовь? И если только секс поможет им понять, что они любят друг друга? Разве это не будет правильно?
— Да. Почему бы нет.
Она расхаживала от холодильника к раковине, размышляя вслух:
— А вдруг они поддались моменту и их захватила страсть?
— Шерри… — Майк не сомневался, что если она не прекратит говорить о сексе, то все случится прямо сейчас и прямо здесь, в кухне. Давай оставим это.
Он повернулся и вышел. Но к штанге не пошел. Он не был уверен, что не уронит ее. Пожалуй, безопаснее находиться в гостиной.
— Итак, полагаю, это означает, что я тебе немного нравлюсь. — Шерри последовала за ним и уселась на подлокотник кресла.
Майк пристально рассматривал полки с видеофильмами. Нужно выбрать что-нибудь поспокойнее.
— Ты мне нравишься, — пробормотал он.
— Но этого недостаточно для секса.
— Шерри, — попросил он, — уймись.
— Все в порядке, это нисколько не задевает моих чувств. Я привыкла к тому, что не нравлюсь людям. Бебе тоже не особенно меня любит.
— Кто это — Бебе? — машинально поинтересовался Майк.
— Моя мачеха. Ей кажется, что я красивее Джулианы. А это вовсе не так. Джулиана красива по- своему. Но Бебе все равно считает, что я красивее, и потому меня ненавидит.
— Но я же тебя не ненавижу. — Он включил телевизор. Лучше спорт.
— Но ты тоже меня не любишь.
Он округлил глаза.
— Ты не могла бы перестать? Я тебя очень люблю.
— Но недостаточно, чтобы заняться со мной сексом.
Если он ее задушит, его оправдают.
— Дело не в том, люблю я тебя или нет. Все дело в другом.
— А я тебя люблю… И даже очень.
— Сегодня.
— И завтра тоже.
Ему не хотелось говорить об этом, но он уже не мог остановиться.
— А что потом, когда ты получишь свои деньги? Ты сразу скажешь «прощай»?
Она притихла.
— Ты не можешь этого знать. — Голос звучал обиженно.
— Я уверен.
— Откуда такая уверенность?
— Ты же из Палм-Бич, малышка. Ты одна из его жителей. А я — нет.
Да, у него хватает денег, чтобы быть причисленным к жителям этого города. Но ему этого не нужно. Майк уселся в глубокое кресло.
— Я — не она, Майка, — донесся до него голос Шерри сквозь шум телевизора.
— Кто «она»?
— Та, о ком ты думаешь. Которая поиграла с твоим сердцем и бросила тебя. Одна из тех… из Палм- Бич.
— Не обманывай себя, малыш. Ты такая же. Он нашел репортаж о бейсбольном матче и поудобнее устроился в кресле.
Конечно, он немного лукавит. Шерри совсем другая. Она не вышла замуж за мистера Денежный Мешок. Она много работает, хотя ей тяжело. Не забывая, правда, при этом об ожидающих ее в конце лета деньгах.
— Дай мне пива, — попросил он, — раз уж ты стоишь.
Серебристая банка пролетела в воздухе и попала прямо в него, он не успел увернуться.
В следующие несколько дней у них были внешне вполне приемлемые отношения. Но только внешне. Всякий раз, видя у Майка на голове шишку, Шерри испытывала чувство вины.
