батуте. Ей подумалось: кто знает — а вдруг! — так оно и будет. Она помолилась, чтобы начальники Ильи выполнили свое обещание. И, уже открывая дверь, вознесла еще одну, последнюю молитву: спаси Господи того, кто встанет Речину поперек дороги.
Глава 20
Небо было совершенно чистым, когда самолет, двигаясь над Атлантикой, набрал высоту: тридцать семь тысяч футов без единого намека на турбулентность; если бы не вид океана в иллюминаторе, Бушу казалось бы, что он в ресторане, восседает на своем месте бармена за стойкой. Кругом царила такая роскошь, что оставалось только диву даваться. Кто-то не пожалел денег, чтобы дать возможность пассажирам насладиться всеми благами авиационного сервиса. Плазменные телевизионные экраны, наушники при каждом кресле, забитая снедью кухня и всевозможные развлечения, доступные по первому слову пассажиров. Не говоря уже об элегантном столе для переговоров и диванах, которые казались бы более уместными где-нибудь в мужском клубе на Пятой авеню.
— Дженни тебе устроит взбучку, — произнес Майкл со своего большого кожаного кресла.
— Не устроит, — отвечал Буш.
Он сидел прямо напротив Майкла, откинувшись в кресле с полуопущенной спинкой.
— А я говорю, устроит, и виноват во всем буду я… как всегда.
— Скандалов больше не будет. Самое плохое позади — она уже разделала меня под орех.
— Сочувствую.
— Да ладно. Это даже лучше, что она рвала и метала. Я привык. Вот когда она молчит, это гораздо хуже. Значит, я ее по-настоящему вывел из себя. Да и что она может сказать? Я ей объяснил ситуацию, про похищение твоего только что найденного отца…
Майкл с тревогой посмотрел на Буша; не зная, что сказать, он беспокоился, не выдал ли Поль правду. Не забыл ли, что это секрет.
— Мне прекрасно известно, что было бы, если бы я с тобой не поехал: ты бы влип черт знает во что, после чего тебе потребовалась бы моя помощь. И мне пришлось бы срочно покупать билет, сидеть в эконом-классе, и никаких тебе плазменных телевизоров и кожаных кресел, — Буш указал на соответствующие предметы обстановки, — и потом спасать тебя, недотепу этакого, из неприятностей. Так что я подумал…
Он наклонился вперед, упершись локтями в колени, и посмотрел прямо в глаза Майклу. Его показное веселье растворилось, уступив место серьезности.
— Если мы спасем твоего отца, то только вместе.
Майкл кивнул и улыбнулся.
По проходу к ним шла Сьюзен.
— Не говоря уже о том, — Буш покосился на Сьюзен, — что кто, кроме меня, помирит тебя с мисс Завожусь С Полоборота?
— И что вы хотели этим сказать? — Сьюзен смерила Буша испепеляющим взглядом.
Буш поднялся с кресла, встав в свой полный рост, так что его соломенные волосы касались потолка, и улыбнулся:
— Ничего.
Он двинулся в хвостовую часть самолета, где в бортовой кухне обнаружил великолепный и разнообразный запас еды — от стейков и спагетти до конфет и тортов — и напитки на любой вкус. Оставив все это без внимания, он открыл бар, налил себе из шикарной на вид бутылки шотландский виски, марки, о которой он никогда прежде не слышал, и взял с серебряного подноса четыре сэндвича. Повернувшись, чтобы идти на место, он нос к носу столкнулся со Сьюзен.
— Будьте как дома, — заметила она, ехидно глядя на его продуктовые запасы.
— Спасибо, — ответил он с самой сияющей из всех своих улыбок.
— Послушайте, нам лететь девять часов. Я надеялась на лучшее начало, — заметила она, подбоченясь.
— Извините, — ответствовал Буш. — Когда я сказал «мисс Завожусь С Полоборота», я не имел в виду ничего плохого.
Она предприняла неловкую попытку протиснуться мимо него, и тут…
— Примите мои соболезнования, — произнес Буш.
Она поглядела на него вопросительно.
— В связи с потерей вашего мужа. — Буш склонил голову; чувствовалось, что его слова исходили из самого сердца.
Сьюзен была застигнута врасплох. Весь ее гнев улетучился.
— Спасибо, — ответила она, наливая себе красного вина.
— Просто чтобы вы знали, вон тот человек… — Буш кивком указал на переднюю часть самолета, где находился в это время Майкл, — которого вы упрекали в бесчувственности… Он тоже потерял самого близкого человека.
Выражение лица Сьюзен смягчилось.
— Около года назад. Она угасла у него на глазах. — Наконец Буш нашел в себе силы опять посмотреть на нее.
Прикусив губу, он помедлил немного и направился в переднюю часть салона, оставив Сьюзен наедине с ее мыслями.
— Тебе точно ничего не надо из буфета? — спросил он, подойдя к Майклу.
Бросив взгляд на гору бутербродов в руках друга, Майкл рассмеялся.
— Нет, я пока не хочу. О чем вы там беседовали со Снежной королевой?
— Так, о пустяках, — отвечал Буш, откидываясь в кожаном кресле, довольный, что наконец-то сделали такое, в котором он, человек весьма крупный, может расположиться с полным комфортом.
Он сунул бокал со скотчем в подставку на подлокотнике и с наслаждением вдохнул аромат сэндвичей.
— Готов поклясться, ее любимая погода — когда холодно и дождь, — усмехнулся Майкл.
Буш повернул голову и через плечо посмотрел на Сьюзен.
— Кто знает. Иногда громче всех возмущаются самые напуганные. Прячутся за маской ожесточенности и гнева.
— Что-то мы внезапно расчувствовались, — заметил Майкл, вздернув брови.
— Да так, просто жизненный опыт. — Буш посмотрел в глаза Майклу, удостоверяясь, что тот понял мысль.
Потом он полностью откинул спинку кресла и заснул, прежде чем Майкл успел спросить, кто сейчас заменяет его в его собственном баре.
Сьюзен присела в кресло рядом с Майклом.
— Может, вам что-нибудь принести?
— Спасибо, мне ничего не надо, — отвечал Майкл, рассматривая в иллюминатор простирающийся внизу океан.
— Посадка примерно через восемь часов.
— Который сейчас час? — осведомился Майкл.
— Не знаю.
Майкл бросил взгляд на часики у нее на запястье. «Патек Филипп», с крошечными бриллиантами по периметру поцарапанного циферблата.
— Они не идут, — подтвердила она, заметив, что он и сам это понял.
— Понятно, — произнес Майкл. — И вы их носите, потому что…
— Потому что они приносят удачу. Их подарил мне Питер перед нашей свадьбой. С тех пор я не проиграла ни одного процесса. — Сьюзен взглянула на часы.
