– К с-свадебному пиру? – удивленно переспросила Клементина.
– Да-да. Не каждый день лэрд женится. У нас в замке не было свадьбы лет двадцать, а то и больше.
– О… понимаю… – Почему-то Клементине не приходило в голову, что ее бракосочетание станет праздником, за что она тут же мысленно выругала себя. Почему, собственно говоря, этим людям не устроить пир? Только потому, что она ждет этой свадьбы со страхом, словно приговора?.. Это вовсе не означает, что окружающие должны испытывать те же чувства.
Откусывая понемножку хлеб, Клементина наблюдала, как служанки наполняют лохань. Каждой пришлось сходить за водой три раза, пока все было готово для купания, так что Клементина смогла хорошо рассмотреть девушек. Они были очень похожи… как сестры. У обеих были светлая кожа и темно-рыжие волосы, не собранные ни в какую прическу, так что пряди свободно рассыпались по плечам и спине. Самая маленькая из девушек исподтишка посматривала на приезжую, не в силах побороть любопытство, и Клементина, поймав один такой взгляд, робко улыбнулась служанке.
В свою очередь, Анни Керр тоже внимательно изучала Клементину. Бедная англичанка выглядела робкой и застенчивой. А где были ее родичи? Когда Анни вошла в гостиную, встречая невесту лэрда, и увидела одинокую фигурку с испуганным лицом и широко распахнутыми глазами, все ее предубеждения растаяли. Перед ней была совсем юная девушка, почти девочка, которая не выглядела на свои девятнадцать лет. Как могла семья отправить ее сюда одну, лишь в сопровождении служанки? Они ведь должны были понимать, каково это ей. А Джейми… Конечно, его гнев остынет, когда он увидит свою невесту, потому что она очень хорошенькая малышка. Да, Джейми не сможет злиться и дальше, увидев ее… И Анни улыбнулась про себя, очень довольная тем, как все поворачивается.
Не прошло и часа, как Клементина, чистая и освежившаяся, отдыхала в уютной постели. Ее вещи были распакованы, платья развешаны, а подвенечное служанки унесли, чтобы отгладить. Мистрис Керр настояла, чтобы Клементина ничего не делала, только отдыхала весь день, готовясь к обряду бракосочетания. Так что хоть ее голова и гудела от тревожных мыслей, измученное тягостным путешествием тело наслаждалось чудесной мягкой постелью. К этому добавилось тепло камина, благодаря которому Клементине недолго удалось бодрствовать. Вскоре она крепко спала. Так крепко, что не слышала, как несколько часов спустя в комнату вошла Анни и отдернула занавески кровати. Только когда домоправительница положила руку ей на плечо и позвала по имени, Клементина шевельнулась. Какой-то миг она не могла сообразить, где находится, но затем взгляд ее упал на женщину рядом, и Клементина тут же все вспомнила.
– Время одеваться, миледи. Не хотелось мне вас будить, но у нас остался всего час до церемонии.
– О… неужели я проспала весь день? – удивилась Клементина, отбрасывая с лица спутавшиеся чистые локоны и торопясь встать с кровати.
– Да-да, но вам это было необходимо. А теперь идите сюда, я причешу вас.
Клементина послушно села на стул перед зеркалом, и Анни ласковыми, но твердыми движениями принялась расчесывать густые вьющиеся волосы цвета меда. Она обвила шелковистые пряди вокруг головы много раз, а потом тщательно скрепила гребнями.
– Нелегко, наверное, было приехать сюда к чужим людям, чтобы выйти замуж за человека, которого никогда в жизни не видела, – начала Анни, привыкшая всегда говорить то, что думает. – Что, некому… из родных… некому было сопроводить вас на свадьбу? Например, вашей матушке?
– Нет, – покачала головой Клементина. – М-моя матушка умерла, когда мне было шесть лет, а отец умер два года спустя.
– А как насчет братьев или сестер? У вас что, вовсе нет родичей?
– У-у меня есть дядя Генри и тетя Маргарет. После того как умер отец, не оставив сына, поместье в Нортамбертоне перешло к дяде Генри. О-он переехал туда со всей семьей… и я осталась с ними.
– И что, никто из них не захотел проводить вас сюда?
– Н-нет. Они не любят путешествовать, а дорога слишком дальняя.
Клементина прикусила губу, мечтая, чтобы эта доброжелательная женщина прекратила свои расспросы. Анни почувствовала, что девушке неприятны ее слова, и замолчала, но задумалась, что же это за люди, родственники Клементины, позволившие столь юной племяннице в одиночку справляться с подобной ситуацией. Сердце мистрис Керр еще больше потеплело к чужестранке.
– Какой он? – прервал размышления Анни тихий голосок Клементины.
– Кто? А-а, вы имеете в виду нашего лэрда. – Домоправительница заулыбалась. – Вы спрашиваете у женщины, пристрастной к нему. Я его вынянчила и заботилась о нем много лет и люблю его, словно он мой родной сын. Так что, будьте уверены, я слепа к его недостаткам… если они у него есть! – Мистрис Керр рассмеялась.
– Пожалуйста, продолжайте.
– Ладно. Джейми – просто красавец: высокий, сильный. Вы скоро и сами увидите. Думаю, тем, кто его плохо знает, его вид кажется устрашающим, но это только внешность. Он добрый и щедр ко всем, кто ему предан, то есть ко всем членам клана. Он любит сам выбирать себе дорогу в жизни, поэтому так рассердил его приказ короля Якова жениться. Никогда я не видела лэрда в такой ярости, как в тот момент, когда он понял, что не может ослушаться королевского приказа и отказаться от невесты-англичанки, а не жениться на ком хочет…
Анни резко оборвала рассказ, увидев в зеркале побледневшее лицо Клементины.
– Прости, девочка. Я слишком разболталась. Не тревожься. Джейми не устоит перед твоим красивым личиком и полюбит тебя. Я это знаю. Ему просто не по душе делать то, что велят другие. Он любит решать все сам.
Анни отвернулась от девушки, чтобы взять разложенное на постели прекрасно отглаженное платье. А Клементина уставилась на себя в зеркало. Все складывалось куда хуже, чем она предполагала. Ее будущему мужу ненавистна мысль о браке с ней. Еще ужаснее то, что мысль о женитьбе на ней привела его в бешенство. Просто он не осмелился ослушаться короля. Как же произнесет она слова брачного обета, зная, что будущий супруг заранее, еще не узнав, презирает ее? Непрошеные слезы заволокли Клементине глаза. Она судорожно вытерла их, надеясь, что мистрис Керр этого не увидит: эта женщина явно была предана лэрду и, конечно, представить себе не могла чье-то нежелание стать его женой.
