сна. При воспоминании об их последней ночи, такой сладкой и приятной, он ускорил шаги. Он взбежал по лестнице в квартиру и успокоился, застав здесь тишину.
Он прошел на кухню, поставил цветы в горшок, потом направился в спальню. Когда он вошел, Анна открыла глаза.
— Ну что, отплыл наш Эмет? Стефен наклонился и поцеловал ее:
— Он уже в пути.
Анна села, зевая, и сильно потянулась. Она спала голая под простынями, и от вида ее поднятых рук, поправляющих волосы, в Стефене от страстного желания все взыграло.
— Гляжу на тебя, — сказал он, присаживаясь на кровать, — такая ты красивая.
Он взял в руки ее груди и поцеловал между ними, а потом еще и горло, и рот, пока ему не стало горячо от желания. Он потянулся рукой под простыни.
Когда он дотронулся до нее, Анна взъерошила ему волосы:
— Ага, да ты, оказывается, жадный?
Стефен заколебался:
— А хорошо ли так много заниматься этим, когда в тебе ребенок?
— Спрашивать об этом в самый раз, — поддразнила она. — После вчерашней ночи.
— Тогда я об этом не думал.
Анна быстро провела пальцем по его щеке и губам:
— Уверена, что хорошо.
Она притянула его ближе, поглаживая ему спину, чувствуя тепло сквозь влажную ткань рубахи. Она ощутила запах вчерашней страстной ночи и подумала, как хорошо бы все повторить.
Он отодвинулся.
— Я собираюсь повидаться с Магири.
— Ах, нет, Стефен. Не сегодня.
Он оперся на локоть и поглядел на нее.
— Я должен ему сказать, что ты остаешься со мной, разве нет? И что бой отменяется.
Сейчас они с легкостью говорили о Били и Розе, без гнева или стыда. «Это просто облегчение, — подумала Анна, — чувствовать такую свободу».
— Что ж, считаю, тебе стоит поговорить.
— И есть еще несколько вопросов, на которые он должен ответить.
— О шпионстве?
— И об этом, и о другом.
Анна ласкала волосы Стефена, накручивая на палец прядь.
— Бедный Били. Амбиций — сколько угодно, а в душе он недотепа.
— Как он мог тебя бросить — выше моего понимания.
— Ах, да я и не нужна была ему, Стефен, по-настоящему. Иметь женщину ему и не хотелось. Он хотел только, чтобы им восхищались мужчины. Он женился на мне, потому что его дружки считали меня хорошенькой, и им даже в голову не пришло меня заполучить. А для Били выиграть меня — все равно что схватить с блюда самое большое пирожное.
Стефен наклонился и поцеловал ее грудь.
— Если ты — пирожное на блюде, дорогая, то я — оголодавший мужчина.
— Спокойно, — сказала Анна, ощущая восхитительное нетерпение, и потянулась к нему, ища застежку на брюках.
Все утро Анна чистила и убирала, и стирала пыль, пока не засверкали окна и не засияла мебель. Она приготовила Дэйви любимое блюдо на завтрак: белый магазинный хлеб, пропитанный горячим молоком и посыпанный сахаром с корицей. На плите томилось рагу, она начистила таз спелых розовых персиков для холодного напитка и пирога. Джил топтался рядом, красноглазый и раздражительный после вчерашней пьянки. Пока Анна трудилась, он выпил кофе и зевал над газетой. После второго похода в магазинчик к миссис Кэвенах Рори убежал искать Карэнов, напомнив Анне сделать фруктового пирога еще и на долю Эди и Майка, которые наверняка очень голодные.
Анна напевала про себя, пока месила тесто. Снова она была в своей веселой, светлой кухне, снова в объятиях Стефена и в его постели. Рори в безопасности и счастлив, а сегодня вечером соседи соберутся в кухне, чтобы отпраздновать ее возвращение.
Но под толщиной удовлетворенности было скрытое течение беспокойства. После завтрака Стефен ушел повидаться с Били. Он обещал там не драться, но что может произойти, кто знает, когда они окажутся вдвоем.
— Ну, взгляни, Джил, этот фруктовый пирог ведь отлично выглядит? — И Анна отступила на шаг, любуясь отлично уложенным тестом.
Джил отвел глаза:
— От этого зрелища меня тошнит.
— Ну и что ты куксишься? — спросила Анна. — Пил бы чай вместо виски, у тебя было бы лучше настроение с утра. А так — давай я тебе сделаю содовой воды?
Джил потер лицо:
— Как хорошо, что ты вернулась, ангел мой. Никто так обо мне не печется, как ты.
— А если перестанешь пить, найдешь хорошую жену. Ну, как же: ведь ты умный человек — вот как сейчас, на тебя и поглядеть можно. И я постараюсь подыскать тебе девушку, если бросишь пить виски.
Джил задумчиво глянул на нее.
— Покажи вначале девушку, тогда я подумаю и решу.
Только успела Анна поставить пирог в духовку, как услышала шаги на черной лестнице. Стефен. Она вытерла о фартук руки и глядела с ожиданием.
Стефен вошел на кухню:
— Нэн.
Джил сразу встал.
— Боже всемогущий! Магири, черт возьми, ты что
тут делаешь?
Анна отступила на шаг, подняв к горлу руку. В дверях стоял Били, стреляя вокруг глазами.
— Все в порядке, Нэн, — сказал Стефен. — Он пришел с тобой поговорить.
— Джил, а тебе лучше уйти, — и он кивнул в сторону двери.
— Черт побери, Стефен, не можешь ты ждать от меня, что я пропущу такой трюк.
Стефен выразительно глянул на него.
— Ясно сказал — уходи.
Джил поднялся со стула и мельком глянул на Анну:
— Если тебе понадобится помощь, мой ангел, только крикни. Я буду рядом. — Он прошмыгнул позади Били, качая головой.
— Может, Били, хочет чашку чаю, — сказал Стефен.
Анна двигалась, как в трансе.
— Простите меня— сказала она, отодвигая стул. — Били, милости просим в наш дом.
Нахальная манера поведения Били исчезла: он выглядел сокрушенным, даже испуганным.
Анна мельком глянула на Стефена, страстно желая, чтобы он что-нибудь объяснил, но он только успокаивающе улыбнулся. Только она потянулась за заварным чайником'на столике, как Стефен сказал:
— Смелей, Магири. Расскажи ей то, что рассказал мне.
Били повел широкими плечами.
— Мы не были женаты по-настоящему. Никогда не были.
Анна задрожала, у нее затряслись руки. Стефен забрал у нее чайник.
— Присядь, Нэн, и послушай.
Пока Били говорил, он не отрывал от стола глаз.
— Все это был трюк — женитьба на тебе. Я это сделал на пари. Я хотел только тебя взять там, за скалами, где мы обычно сидели на пляже. Парни сказали, что ты никогда мне не отдашься, когда ты
