всю полноту обладания этой женщиной.
Руки нырнули под фартук, коснулись блузки. Он почувствовал, как напряглась ее грудь под его ладонями. На ней не было корсета. Ничего, кроме слоя тонкой ткани. Теребя складки на блузке, он ласкал ее грудь.
— Ты мне нужна, Джулия.
Она повернулась к нему и обняла его за шею. Наклонившись, он нерешительно поцеловал ее. Потом стал жадно, ненасытно целовать ее рот, проникая языком в каждый уголок. Ему казалось, что ночные мечты и грезы сбываются. Джулия была нежная, трепетная, страстная. И отвечала на его поцелуи открыто неискушенно, радостно. От ее близости, Гилберт совершенно обезумел. С силой прижав к себе, принялся теребить крючки и пуговицы на блузке, лихорадочно и торопливо стягивать лямки фартука. Он не мог больше ждать, он хотел ее.
— Подожди… — шепнула она.
Он замер, испуганно уставившись на нее.
Она взяла его лицо в ладони, почти касаясь губами, прошептала:
— Пойдем со мной.
Высвободившись из его объятий, сняла фартук, погасила лампу над столом, взяла лампу поменьше и протянула ему руку.
Взявшись за руки, они прошли по коридору и поднялись по лестнице на второй этаж. Мягкий, желтоватый свет озарил блестящую мебель, мягкие подушки и цветное покрывало. Джулия поставила лампу на тумбочку и принялась снимать покрывало с кровати. Гилберту захотелось спросить, понимает ли она, что делает, отдаваясь ему с готовностью и желанием. Может быть, надо объяснить, что он не всегда бывает джентльменом. Хотя сегодня будет очень стараться!
Внезапно он замер от мысли странно-нелепой, от которой немного растерялся и почувствовал себя неловко. Джулия была женой доктора. Не прошло еще и года, как Эдвард умер, а Гилберт уже собирается переспать с его вдовой.
— Я… — он запнулся. — А доктор? Джулия спокойно посмотрела на него, помолчала и ответила глуховатым глосом:
— Гиб, у нас с Эдвардом не было ничего такого. У нас не было ничего.
— Что ты имеешь в виду под «ничего»? — удивленно уставился Гилберт на жещину.
Она улыбнулась, печально, грустно, сожалеюще.
— Мы занимались этим поначалу… Мне кажется, он думал, что мне необходимо… А потом перестали… Это вышло как-то само собой… Мы никогда не обсуждали, почему все так сложилось.
— Но ты была его женой.
— Не совсем так. Была не такой, как его первая жена.
Гилберт был ошеломлен. Он очень уважал доктора, но теперь был неприятно поражен, узнав о нем такое. Гилберт всегда считал, что мужчина не имеет права жениться, если не собирается быть мужем женщины. Он не имеет на это никакого права!
— Я была с ним по-своему счастлива, — продолжала говорить Джулия. — Ты не должен думать иначе! — нагнувшись, стала расправлять одеяло. — Ты можешь сейчас уйти, если хочешь… Я пойму.
Она говорила так грустно, что у Гилберта от нежности и жалости заныло сердце. Сняв куртку, сорвал с себя рубашку. Джулия стояла у кровати напряженно, немного скованно. Он шагнул к ней, крепко обнял за талию.
— Забудь сейчас о докторе, — прошептал, глядя ей в глаза. — Существуем только я и ты, и все касается только нас двоих!
Глава 18
Джулия смотрела на обнаженного по пояс Гилберта. У него была совершенная, пропорциональная фигура, упругие мускулы перекатывались под нежными прикосновениями ее ладоней. Она гладила и с жадностью разглядывала его — вот небольшой шрам, вот — царапина. Ниже пояса — полоска незагорелой белой-белой кожи.
Он обнял ее, прижал к себе, коснулся губами щеки.
— Все прекрасно, принцесса, — шептал он. — Все по-настоящему прекрасно!
Мерцала лампа, ее золотистый свет отражался в сияющих глазах Гилберта. Джулия чувствовала, как напряжены его упругие мышцы, каким горячим становится сильное мужское тело под ласками ее ладоней. В этот момент он принадлежал только ей. Ей было все равно, если он останется с ней только однажды. Не имело значения ни будущее, ни прошлое. Только эта ночь впереди! И этот мужчина!
Склонившись над ней, он расстегивал непослушными пальцами ее блузку. Сняв и отбросив ее, спустил с плеч Джулии сорочку. Он смотрел на нее изумленно и радостно. Она же испытывала неведомое до сей поры блаженство: его взгляд возбуждал и будоражил. Во всем, теле вспыхивали крохотные искорки, сливаясь и обжигая. Гилберт коснулся ладонью обнаженной груди Джулии и — пламя вспыхнуло. Перед ним стояла не прежняя Джулия, а роскошная чувственная женщина.
— Прекрасно, — прошептал он. — Я не предполагал, что ты будешь так хороша.
— Меня не слишком много.
— У тебя превосходная фигура.
Он снова поцеловал ее в губы. Горячий язык проник в ее влажный рот, от прикосновений языка, чувственных и требовательных, в ней разгорелось желание. Она страстно и жадно хотела этого мужчину. Провела руками по его ягодицам, погладила бедра, коснулась ладонью его горячей, набухшей, напряженной плоти.
— Джулия… — страстно прошептал он и попытался расстегнуть ее юбку. Мягко отстранив его руку, она нашла крючки…
Губы Гилберта не отрывались от ее рта. Его руки, казалось, были одновременно всюду — на груди, на шее, на спине. Они ласкали ее бедра и гладили живот. Он шагнул к кровати, увлекая ее за собой. Она споткнулась неловко, он подхватил ее сильными руками. Не размыкая объятий, они упали на мягкий пуховый матрас.
Для Джулии ничего больше не существовало, кроме его рук и губ… О, Боже! Какие у него губы! Ей было известно, что мужчины целуют лицо, губы, руки. Но Гилберт жадно целовал все ее тело — грудь, плечи, шею. Ненасытные губы и чувственные прикосновения влажного языка сводили ее с ума.
Она прижималась к нему, перебирала пальцами жесткие упругие волосы, гладила шею, спину, ласкала его горячую плоть, пульсирующую под ее пальцами.
Гилберт был неистов, прерывисто и жарко дыша, сорвал с нее юбку, резко дернул за пояс панталоны. Сквозь кружева и шелковые ленточки, его пальцы пробирались к заветной цели…
— О, Гиб!..
Нежные ласки его пальцев, дразнящие движения вызвали в Джулии ощущения, никогда ранее не испытываемые. Все тело трепетало и вздрагивало от возбуждения, бедра ритмично двигались… Словно сквозь сон она слышала свое учащенное желание, страстные вздохи и стоны Гилберта. Он прошептал:
— О, Боже! Джулия!
Желание переполняло ее.
— Гиб, я не могу больше это вынести. Это мучительно…
Он поднялся, лихорадочно стягивая брюки, снова торопливо вернулся к ней. Джулия ласкала его упругие, мускулистые бедра, его восставшую плоть. Руки Гилберта жадно ласкали ее тело. Стоны прерывались страстными поцелуями. Гилберт неистово овладел Джулией, глубоко проникая в нее. Ей казалось, что сейчас она потеряет сознание от нахлынувших ощущений. Крепко схватила за плечи, словно боялась, что он исчезнет. Стремительный горячий поток подхватил ее и унес неведомо куда. Она задохнулась от наслаждения, время остановилось. Она плавно парила на волнах удовольствия. Плоть Гилберта наполнилась, он закричал и его губы снова впились в ее рот.
Он лежал рядом. Джулия была обессилена, усталая, слушала, как сильно стучит его сердце… То, что они ощутили минуту назад, понемногу уходило, оставляя чувство щемящей нежности и благодарности. Джулии казалось, что перевернулся весь мир. Она не понимала и не хотела понимать, как все случилось. Теперь она твердо знала одно: — Гиб Бут — тот мужчина, с которым она хочет прожить жизнь. Ей все равно, кем он был и кем может стать!
