Он не повел и бровью, но ей показалось, что уголок рта чуть дрогнул. Прежде чем она нашла, что еще сказать, не в состоянии оторвать от него глаза, он спокойно проговорил:
– По понедельникам, средам и пятницам.
Она кивнула. Мозг отказывался придумывать подходящие фразы.
– Всегда в это время? – наконец спросила она.
– По-разному. Утром или вечером. Что такое утро, она уже поняла.
– А вечером – это во сколько?
– В пять или в шесть. Поливать лучше, когда солнце не в зените. Когда я занимаюсь посадкой, как сегодня, мне требуется три часа. Когда я закончу с этим, будет достаточно двух. Зимой достаточно одного часа два раза в неделю.
– А что здесь делать зимой?
– Не слишком много, – ответил он. – Но цветы в доме тоже требуют ухода.
Она снова кивнула и улыбнулась, машинально сжимая рукой на груди ворот рубашки.
– Они просто чудесные. Наверное, он любил цветы.
– Да.
– Они в каждой комнате.
– Кроме офиса. Он не хотел рисковать, что я могу ввалиться туда, когда он беседует с клиентом.
Кэйси была с этим согласна. Она в таком случае абсолютно не могла бы сосредоточиться.
– Поэтому скажите мне, когда я не должен заходить в дом, – продолжил Джордан.
– О, это не проблема. Я смогу работать в вашем присутствии.
– Значит, вы не будете принимать здесь клиентов?
– Буду. – Она замолчала. Определенно, ему было известно о ней больше, чем просто то, что Конни завещал ей дом. – Адвокат сказал, что я – консультант?
Садовник снова не мигая посмотрел ей в глаза:
– Ваш отец однажды упоминал об этом.
– Он упоминал? – Это уже было интересно. – А что еще он говорил?
– Ничего. А должен был?
Она улыбнулась.
– Конечно, нет. – Она сама не говорила о Конни ничего, кроме этого. Посвящать садовника в семейные дела казалось не слишком уместным. Однако он не очень-то походил на садовника, со своими глазами мудреца и неместным выговором. Несмотря на свой непрезентабельный вид, он вовсе не был похож на наемных рабочих, которые трудились на ферме ее матери.
Она покачалась на пятках и указала подбородком на зеленый ковер, покрывающий землю под каштаном:
– А это что за растения?
– Пахисандра.
– А вон то, что вьется по сараю?
– Клематис. Он зацветет через пару недель. У этого розовые цветы.
– Ага! – Она подняла глаза к кустам рядом с тсугой. – А вон те?
– Те, которые пошире – можжевельник. А те, что повыше – тисы.
Сжав губы, она кивнула и посмотрела в сторону дома. Через несколько мгновений она повернулась обратно к Джордану, который все еще смотрел на нее, чем привел ее в замешательство.
– Который час?
Он посмотрел на наручные часы на потертом черном ремешке.
– Семь тридцать пять.
Это произвело на Кэйси впечатление. В такой час он уже успел притащить ящики с недотрогами и приступить к работе.
– Вы – ранняя пташка.
– В постели меня ничто не держит. – Он еще несколько мгновений глядел на нее, прежде чем вернуться к недотрогам.
Чувствуя не столько смущение, сколько полную неспособность находить нужные слова, Кэйси направилась по дорожке обратно. Камни холодили голые ступни. Чем ближе она подходила к дому, тем быстрее шла, а последние несколько шагов пробежала трусцой. Оказавшись снова в офисе, она задвинула сетку.
Она не смотрела больше на садовника. Намереваясь отправиться наверх, чтобы выпить кофе, а потом одеться, она пересекла офис. Однако, когда она была уже у дверей, некая мысль заставила ее повернуть обратно к столу. Если у садовника есть свободный доступ в дом – а это была весьма заманчивая мысль, – некоторое благоразумие не помешает. Собрав вместе листки «Записок», она снова скрепила их и начала складывать обратно в конверт, когда что-то остановило ее. Она вытащила их обратно и положила на стол,
