– Там ключ, – объяснил Пол Уинниг. – Доктор Ангер завещал вам свой дом.
Кэйси нахмурилась, с сомнением глядя на адвоката. Он ободряюще кивнул, и она аккуратно вскрыла конверт. Помимо ключа, там был многократно сложенный листок бумаги. Пока она разворачивала его, ее воображение представило короткую записку. Пусть это будет просто: «Кэйси, ты моя дочь. Я наблюдал за тобой все эти годы. Я горжусь тобой».
На листке действительно было что-то написано, но послание оказалось гораздо более сухим. Она увидела адрес дома, код сигнализации и короткий список имен рядом со словами «водопроводчик», «декоратор» и «электрик». Имена садовника и горничной были отмечены звездочками.
– Доктор Ангер хотел, чтобы садовник и горничная остались на своих местах, – пояснил адвокат. – Окончательный выбор остается за вами, но он считал, что они достойные люди и любят дом так же, как он сам.
– Он любил дом? – эхом отозвалась Кэйси, испытывая боль и злость от того, что в записке не оказалось абсолютно ничего личного. – А что, если мне он не нужен?
– Если он вам не нужен, продайте его. Он стоит три миллиона. Это ваше наследство, мисс Эллис.
Кэйси не удивила стоимость дома. Он находился в престижном месте Лидс-Корта, который, в свою очередь, был престижным районом Бикон-Хилл. Она столько раз проходила мимо. Однако она не могла и подумать, что дом когда-нибудь будет принадлежать ей.
– Вы бывали в этом доме? – спросил адвокат.
– Нет.
– Это замечательное жилище.
– У меня есть квартира.
– Вы можете продать ее.
– Чтобы получить еще больший невыплаченный заем?
– Никаких невыплаченных займов. Доктор Ангер полностью расплатился за дом.
И завещал его Кэйси? Трехмиллионный дом без всяких долговых обязательств?
– А зарплата персоналу? Текущие расходы? И налоги?
– Для выплаты налогов существует трастовый фонд. И на зарплату персоналу тоже. Также при доме имеется стоянка на два автомобиля, сзади, с личным подъездом. Что касается текущих расходов, то доктор Ангер был уверен, что с этим вы справитесь сами.
– Зачем он это сделал?
– Я не знаю ответа на этот вопрос.
– Его жена об этом знает?
– Да.
– И она не протестовала?
– Нет. Ее доли там никогда не было. Она не осталась обиженной.
– Она давно знает обо мне?
– Некоторое время. Кэйси ощутила горечь.
– И она не могла сама позвонить мне, чтобы сообщить о его смерти? Я прочитала о ней в газете. Мне кажется, это неправильно.
– Сожалею.
– Он не давал ей указаний связаться со мной? Адвокат вздохнул. Он, казалось, уже слегка устал.
– Я не знаю. Ваш отец был сложным человеком. Думаю, никто из нас не знал, что творится у него в душе. Рут – его жена – была ближе, чем кто-либо, но вы знаете, как они жили.
Кэйси знала. И не знала, кто больше достоин жалости – ее собственная мать, которая потеряла Конни Ангера еще раньше, чем получила, или жена Конни, которая получила его когда-то, но потом потеряла.
– Сдается мне, – заявила Кэйси, – он был не самым идеальным спутником.
– Возможно, – ответил адвокат и поднялся. – В любом случае дом принадлежит вам. Все уже оформлено на ваше имя. Завтра я пришлю к вам курьера с документами. Полагаю, вы положите их в сейф.
Кэйси осталась сидеть.
– У меня нет сейфа.
– У меня есть. Если вы не против, я возьму их на сохранение.
– Будьте так любезны.
– Вы что-то бледны, – заметил адвокат. – Вам нехорошо? Кэйси отрицательно помотала головой.
– Нет-нет. Я просто слегка ошеломлена.
Он улыбнулся.
– Вам нужно поехать туда и взглянуть на дом изнутри. Он очарователен.
В этот день Кэйси не могла поехать туда. До восьми часов она принимала клиентов, и к концу рабочего дня мысли о доме отодвинулись далеко в глубь ее сознания. После работы члены их группы собрались в