— Будет щипать, — предупредила она.
По-другому и не бывает, подумал я. Она вытерла кровь и быстро наложила повязку. Стинкворт вскрикнул, но Бриаллен удержала его. Руки ее сделались бледными и наполнились мерцающим, как свеча в тумане, белесым светом. Розовая аура окружила Стинкворта. Свет становился все сильнее и сильнее, а потом закружился над рукой, втягиваясь в рану. Флит зарычал от боли.
Бриаллен наклонилась и свободной рукой сжала мое запястье.
— Извини, Коннор, но мне понадобится твоя помощь.
Грудь сдавило, словно из нее вытягивали что-то. Голова закружилась. Через какое-то время она разжала пальцы, и я, пошатываясь, поднялся. Стинкворт все еще лежал на столе, стиснув зубы и зажмурившись. Руку его окружало яркое белое сияние. Потом свет вдруг погас, как будто его выключили. Стинкворт тяжело вздохнул и сел, опустив руку на колени. Рана затянулась, и на ее месте образовался безобразный свежий рубец.
Чувствуя себя так, словно несколько часов пролежал связанным, я на деревянных ногах вышел из кабинета в гостиную и свалился в кресло. Немного погодя ко мне присоединилась Бриаллен. Бледная и молчаливая, она села перед камином и уставилась на догорающее пламя.
— Как он? — спросил я.
Бриаллен качнула головой.
— Жить будет. Он едва не умер. Его сущность уже не могла компенсировать потерю крови, поэтому мне и пришлось подключиться к тебе.
— Что ж, по крайней мере на моей совести одной смертью меньше.
— Не говори так, Коннор. Ты никого не убивал.
— Не убивал? Из-за меня погибли Робин и Танси. Я использовал их в качестве наживки. Самоуверенного мальчишку и деревенскую простушку.
— Перестань думать только о себе. Хватит. Проблема в другом.
— Как ты можешь быть такой равнодушной, — пробормотал я, пытаясь потушить вспыхнувшую злость.
— Дело не в равнодушии. Просто я не воспринимаю все происходящее как нечто личное. Думать нужно не о том, что под сомнением твои способности и возможности, а о том, что существует реальная угроза твоему сердцу. Ты не должен упускать из виду перспективу.
Я развел беспомощно руками.
— Каждый раз, когда ты меня бесишь, у меня почему-то возникает желание попросить прощения. Как тебе это удается?
Она улыбнулась.
— Просто я всегда права. Как ты себя чувствуешь? Не против немного прогуляться?
— Слабость есть, но если приглашаешь…
— Приглашение — это наполовину честь и наполовину обязанность. — Она поднялась и взяла меня за руку. Я заставил себя встать, испытав легкое головокружение, которое тут же прошло. Мы вышли на улицу.
— Куда пойдем?
— Отдать долг.
Предрассветный воздух был прохладен. В такое время тишину этой части города почти ничто не нарушает. Небо на востоке уже светлело, когда мы достигли Бикон-стрит и, пройдя через старые железные ворота, зашагали по мостовой. Пустой бетонный водоем в конце аллеи казался кремово-серым под тусклыми уличными фонарями. Под ногами похрустывали камешки и битое стекло. Мы перешли на другую сторону, к холму. Бриаллен взяла меня за руку и повела вверх по склону. Небольшую полянку на вершине окружали редкие деревья. Мы остановились на краю ее.
Утреннее затишье нарушало негромкое пение. Печальная мелодия то нарастала, возносясь ввысь, то стихала, опускаясь к земле. Из невысокого кустарника на другой стороне поляны вышли шесть или семь флитов. Крылья их зыбко мерцали в серых сумерках. В одном из них я узнал Стинкворта. На головах у них были красные шапочки, в руке каждый держал букетик зеленых листьев мирта. Они несли сплетенные из травы и зеленых побегов похоронные носилки, на которых лежала Танси. На обращенном к небу лице застыло выражение покоя, хрупкие серые крылышки обвивали тело подобно савану.
Поднявшись на самую вершину, процессия остановилась. Носилки опустили на землю, и флиты двинулись вокруг них медленным хороводом, обкладывая тело букетами листьев. Завершив церемонию, они исчезли, словно растворились в воздухе, и на вершине остался один Стинкворт. Из рукава туники он достал маленькую чайную розу, положил цветок на грудь Танси и тоже исчез.
Не говоря ни слова, Бриаллен тронула меня за руку, и мы спустились с холма. Возвращались молча. Что бы ни говорила Бриаллен, я не мог не чувствовать себя виновником только что завершившейся церемонии. Мы уже подошли к дому, когда перед нами появился Стинкворт.
— Спасибо, что почтили, — произнес он с легким поклоном.
Бриаллен поклонилась в ответ.
— Мне очень жаль, Джо, — сказал я. — Понимаю, как тебе нелегко.
Он вяло пожал плечами.
— Я сделал что положено, не больше. Такого не должно было случиться. Флиты умирают нечасто и определенно не в результате бессмысленного убийства. Тот, кто это сделал, преступил черту.
Никогда раньше я не видел Стинкворта серьезным и церемонным. Он совсем не походил на того капризного, чудаковатого шутника, каким я привык видеть его за долгие годы. Стало немного не по себе. Не зная, как вести себя с ним, я неловко переминался с ноги на ногу, пока не решился наконец задать главный вопрос.
— Ты хорошо его рассмотрел?
— Да, — бесстрастно ответил Стинкворт. — Подходит под то описание, что есть у тебя. И еще он очень силен.
— Идем с нами, Джо, — предложила Бриаллен. — Тебе нужно отдохнуть.
Глаза его вспыхнули вдруг белым светом, крылья забились, крохотное тельце задрожало, словно через него пропустили заряд энергии. Отлетев на пару футов, Стинкворт выхватил и вскинул меч. Лицо его застыло в гримасе решимости.
— Нет, госпожа. Отдыха не будет. Этот выродок — мой.
И он исчез.
Глава 9
Меня обожгло злостью.
— Верни его. Верни его сейчас же.
В какой-то момент, когда взгляд ее ушел в светлеющее небо, я решил, что она призывает Стинкворта, но потом Бриаллен взяла меня за руку и решительно втянула за собой в дом.
— Пусть летит. Нам всем необходимо успокоиться. Для одной ночи волнений вполне достаточно.
Я шагнул в сторону.
— Он обнажил меч на твоем пороге!
Она посмотрела мне в лицо. Тонкие морщинки у глаз стали заметнее, черты обострились сильнее обычного.
— Коннор, у меня нет ни малейшего желания спорить из-за каких-то древних правил. Ему больно. Он злится. У него на глазах погибла соплеменница. Зачем ставить его в неудобное положение бессмысленными придирками?
— Придирками? Он нанес тебе оскорбление. Нарушил закон гостеприимства, вынув оружие в твоем доме!
Бриаллен покачала головой.
— Во-первых, он не переступил порог и, строго говоря, не был в доме. Во-вторых, он еще раньше
