— Да, да, сейчас… — Молодая женщина сделала шаг и ойкнула. Еще один — и ей пришлось со стоном присесть на корточки.
— Что с тобой? — забеспокоилась сестра. Даша сделала плаксивое лицо:
— Не могу ходить. Придется вам идти без меня.
— Но мы без тебя не сможем, — растерялась Катя. — Мы же ничего не поймем.
— А вам Сергей Павлович поможет. Ведь поможете?
Полетаев испытующе посмотрел в невинные ореховые глаза, прячущиеся под рыжей челкой:
— А что с вами?
— Как что? Вы же знаете — травма ноги…
— Настолько больно, что не можете даже шагу ступить? — Он по-прежнему не испытывал ни малейшего доверия к ее словам.
— Нет, шаг я ступить, конечно, могу. Но провести всю экскурсию на ногах… — Даша пожала плечами. — А если мне станет совсем плохо, где я тогда смогу присесть? В тронном зале?
— Вы прекрасно знаете, что там нет тронного зала.
— Тем более.
— И что вы собираетесь делать в наше отсутствие?
— Да ничего я не собираюсь делать! На скамеечке буду сидеть, вас дожидаться…
— Ой ли?
Даша вздохнула:
— Хорошо, а что вы предлагаете? Заплатите охраннику у входа, пусть еще и за мной следит!
— За вами уследишь, пожалуй… — Эфэсбэшник явно не хотел оставлять ее одну. — Ну, хорошо, мы сейчас пойдем на экскурсию, но если, вернувшись, я не застану вас на этом самом месте…
Даша хотела, по обыкновению, сообщить, что она свободная женщина и подчиняться никому не собирается, но потом решила понапрасну обстановку не усложнять. Правда, сразу же сообразила, что, если она совсем ничего не скажет, подполковник заставит ее ковылять вместе со всеми в войлочных тапках, это уж точно. В крайнем случаем потащит волоком, полируя драгоценный паркет. Она прибегнула к промежуточному варианту.
— Пользуетесь тем, что я больна и не могу ответить… — дрогнувшим голосом шепнула она.
— Можно подумать, что у вас язык перебит, а не нога, — проворчал Полетаев. — И бога ради, не делайте такое постное лицо, я вам все равно не верю.
Даша не выдержала:
— Ой, да иди ты, Палыч, иди! Вон дети совсем уже извелись…
Подполковник посмотрел на мающихся мальчишек и сдержанно вздохнул:
— Хорошо. Идемте, Катерина Юрьевна, детям и в самом деле нужна культура. Мы сейчас наглядно убедились, что недостаток культуры…
Даша прищурилась: уж кого-кого, а дипломированного искусствоведа никак нельзя обвинить в недостатке культуры. Однако Полетаев не дал ей возможности оставить за собой последнее слово, докончив фразу несколько софистически:
— …так же вреден, как и ее избыток.
Катя приподняла брови, пытаясь понять, что он этим хотел сказать, но близнецы уже неслись к замку.
5
Даша проследила, пока вся компания скроется за поворотом, подождала для верности еще минут пять и лишь затем, хромая самую малость, устремилась по узкой асфальтированной дорожке.
Замок Глубока располагался на вершине высокой длинной скалы, склоны которой густо усеивали симпатичные виллы, рестораны и прочее недвижимое имущество. Осмотр она начала от подножия скалы.
Вниз Даша сбежала довольно резво, помогала сила тяготения. Домов было много, больших и красивых, но, к сожалению, ни один из них даже в первом приближении не походил на искомый. Пришлось карабкаться наверх. Вот здесь и начались трудности. Дорога все время петляла: то опускаясь, то поднимаясь, то разветвляясь в разные стороны, и через полчаса интенсивной беготни по синусоиде язык у рыжеволосого детектива висел на плече. Ей захотелось выпить водички и, может, даже перекусить чего-нибудь.
На очередном изгибе дороги Даша заметила небольшой ресторанчик с открытой верандой. Она принялась изучать меню. Меню разнообразием не отличалось, зато его украшали забавные картинки сцен ресторанного застолья. В конце шла надпись: «Если вы заказываете ужин на двоих, то наши официанты совершенно бесплатно обеспечат вам железное алиби для вашей жены». Даша улыбнулась, присела за свободный столик и, не мудрствуя лукаво, заказала кофе, минеральную воду и ветчину.
Мимо пестрой лентой змеились толпы туристов. Даша растирала больную ногу и размышляла о том, как ей первой разыскать дом.
— Пан официант, — обратилась она к юноше, принесшему заказ, — могу я задать вам вопрос?
— Конечно, млада пани, — почтительно склонился тот.
— Скажите, нет ли здесь, в округе, большого белого дома, у которого на эркере расположен трапециевидный балкон? Над балконом круглое слуховое окно, а вокруг высокие сосны…
Официант прижал поднос к бедру и задумался. Даша собралась уже сообщить дополнительные архитектурные нюансы, как из проплывающей мимо толпы ее взгляд неожиданно выхватил знакомые лица. Широко размахивая руками, шагал Ример, он что-то зло выговаривал своей тетке. Чижикова огрызалась и демонстративно прижималась к Виктору Семеновичу.
Даша запаниковала. Не придумав ничего умнее, она вскочила и бросилась официанту на шею. Ошарашенный юноша стоял ни жив ни мертв и на поцелуй отвечать не собирался.
Сбоку послышалось покашливание. Даша скосила глаза и в паре сантиметров от себя увидела заинтересованное лицо Римера.
— Развлекаемся? — поинтересовался тот и посмотрел на часы. — А то пойдем, дел много.
Молодая женщина отстранилась от все еще безмолвного официанта и, сгорая от стыда, пробормотала:
— Спасибо, у вас очень вкусный кофе. Юноша встрепенулся. Он посмотрел на Дашу, на нетронутый заказ и достал блокнотик:
— Кофе, минеральная вода, ветчина… С вас, млада пани, сто двадцать четыре кроны. Поцелуй я не включаю. — Подумал и добавил: — Это за счет заведения.
— Клево. — Ример свернул ветчину в трубочку и засунул в рот. — А меня не поцелуете?
— Я — нет. — Официант уже полностью оправился. — Но, если хотите, могу позвать нашу уборщицу.
— Спасибо, не надо. — Ример залпом выпил воду и послал ему воздушный поцелуй. — Я вернусь, если передумаете.
Они уже отошли, когда послышался окрик:
— Млада пани! Таких домов в нашей округе нет!
Семейство Римеров, Чижиков и примкнувший к ним Виктор Семенович разом повернули головы:
— О каком доме идет речь?
Даша промолчала. Вдовец ухватил молодую женщину под руку и, невзирая на ее хромоту, потащил в ускоренном темпе.
— Вы узнавали про дом?
— Да, узнавала.
— Ну и что?
— Сами слышали…
Ример смотрел с подозрением:
— А какого черта вы полезли к нему целоваться?
Даша оказалась в двусмысленной ситуации. Ей не хотелось признаваться в том, что таким образом она полагала остаться незамеченной, но еще меньше хотелось, чтобы вдовец раззвонил всем, что она нимфоманка. Из двух зол Даша выбрала меньшее:
— Думала, вы меня не заметите.
