Антихриста, потому что в нем все 'зло, бесчестие и стыд Антихриста'.[14] Но, к сожалению для Церкви, некоторые категорично настроенные умы пошли еще дальше, считая, что воплощением Антихриста является любой глава Церкви — папа. То же в Праге, в конце XIV и начале XV века эту мысль высказал Николай Дрезденский. Так же полагал и Виклиф, обвинивший и римского папу и его авиньонского антипода в том, что оба они антихристы, 'подобно двум псам, грызущим одну кость'. Церковь стала сатанинской синагогой, а выборы папы — это изобретение Дьявола; отречение от Церкви осуществляется папой и епископами с ведома Антихриста.
Эти обвинения повторялись в народе и наряду с проповедями, направленными на искоренение всякой ереси, создавали обстановку ожидания конца света. Доминиканский проповедник Верчелли (Италия, начало XV в.) настолько был убежден в неминуемом конце света, что призывал жен к разводу, чтобы в момент пришествия не быть связанными родственными узами. Его противником был францисканец де Сьенна, который тоже проповедовал на полуострове, но считал, что следует успокаивать разгоряченные умы. Он с горечью замечает: 'Мы по горло сыты проповедями о втором пришествии, знамениями Судного дня и церковными реформами'. Но в это смутное время на одного здравомыслящего священника приходилось столько фанатиков! Феррье, о рвении и влиянии которого уже говорилось, непрестанно повторял, что Страшный суд свершится 'скоро, без промедления, в ближайшем будущем' (это было его любимое выражение). Семь из десяти проповедей касались темы Страшного суда. Просветленный видением, которое ему было в Авиньоне в начале проповеднической деятельности, Феррье считал себя ангелом из 14 -й главы «Апокалипсиса», 'летящим посредине неба, который имел вечное Евангелие, чтобы благовествовать живущим на Земле и всякому племени, и колену, и языку, и народу. И говорил он громким голосом: убойтесь Бога и воздайте ему славу, ибо наступил час суда Его'. Чудеса, случавшиеся с ним, в частности чудо в Саламанке, укрепляли его убежденность. В то время, когда он, стоя перед толпой людей, произнес слова: 'Я тот ангел, который привиделся Св. Иоанну', — по улице проходила похоронная процессия. Пророк обратился к умершей женщине, которую хоронили, повелел ей подняться из гроба и подтвердить его слова. Мертвая ожила, сказала, что он ангел, возвещающий приближение Судного дня, и снова легла в гроб. После этого проповедник мог с уверенностью утверждать: 'Что касается пришествия Антихриста и конца света, я говорю о них без тени сомнения и страха ошибиться, поскольку Господь подтвердил мои слова этим чудом'.[15] Так как Св. Павел в своем Послании к римлянам (XI, 25–32) говорит об обращении Израиля в христианство до конца света, то в своих проповедях Феррье особенно старался убедить в этом евреев. Иначе христиане должны были порвать с ними все отношения.
Необходимо подчеркнуть, что, по-видимому, евреи сыграли значительную роль в усилении апокалипсических страхов и надежд среди европейцев. Со времен Черной Чумы они подвергались все большим преследованиям, становились жертвами погромов и объектами зависти и мести бедного люда, направляемого фанатичными проповедниками. Евреи тоже надеялись на пришествие Антихриста — турка, который отомстит за поруганный Израиль и превратит христианские церкви в 'стойла для скота'. С другой стороны, какая-то часть испанских евреев искренне приняла христианство и даже достигла высоких церковных должностей. Они и стали продолжателями мессианских традиций своего народа, нагнетая тем самым атмосферу апокалипсического страха, сгущавшуюся над Европой.
5. Второй натиск: эпоха Реформации
В XV в. наступило относительное затишье страхов: заканчивалась Столетняя война, забывались авиньонское изгнание, Великий раскол и лихорадочные поиски согласия. Но в конце XV в. в результате турецкого вторжения, скандального правления Иннокентия VIII (1484–1492 гг.) и всеобщего убеждения в коррупции церковных иерархов вновь наступил длительный период усиления апокалипсических страхов.
Страх охватил Италию эпохи Возрождения и нашел свое выражение в проповедях Савонаролы. После казни пророка тема его предсказаний была подхвачена его учениками и последователями: в 1498– 1515 гг. ремесленником Бернардино и сопровождавшими его «помазанниками»: францисканцем из Монтепульчано фра Франческо, собиравшим на проповеди в соборе Санта-Кроче огромные толпы верующих; купеческим сыном Франческо из Мелета, проповеди которого о предстоящем крушении жители 'города лилий' слушали затаив дыхание. В некоторых из этих проповедей светилась надежда на тысячелетнее царство. В живописи эта тема нашла отражение, в частности, в произведениях Боттичелли; например, в его распятии 1502 г. Флоренция изображена в трех временах, предсказанных Савонаролой: слева город несет Божью кару, в центре Мария Магдалина кается в грехах у распятия, справа город сияет в свете обновления, тогда как Рим повержен от гнева Высшего Судии. Более полное отражение идеи тысячелетнего блаженства можно найти в трудах Франческо из Мелета 1513 г. Он полагает, что евреи будут обращены в христианство к 1517 г., после чего начнется время последнего откровения Священного писания. Для этого Всевышний изберет 'человека простого, чтобы оттенить свое величие'. Новое время наступит между 1530–1540 гг., именно тогда мусульмане примут христианство. Это десятилетие будет временем пятой церкви, а в начале шестой трубы возвестят о пришествии Мессии, всеобщем крещении и 'едином для всего мира пастыре'.
Другие проповеди того же времени более мрачны. Фра Франческо, предсказавший во время проповеди в Санта-Кроче пришествие в 1513 г., устрашает флорентийцев в преддверии мести:
'Повсюду прольется кровь, улицы будут затоплены реками крови, люди будут погружены в потоки, озера крови… Два миллиона демонов будут освобождены на небе… потому что за последние 18 лет было совершено больше грехов, чем за предшествующие пять тысяч лет.
Раскаявшись, Флоренция, возможно, спасется, но для этого не следует ожидать новых пророков — все они будут лжесвидетельствовать. Три знамения предвестят пришествие Антихриста: падение французского короля Фредерика Арагонского и новый раскол церкви с восшествием на престол антипапы. Рим ждут наихудшие муки'.
Такие предсказания смущали умы и содержали явную или скрытую критику церковных иерархов, что доставляло беспокойство властям, в частности Медичи, правящим во Флоренции после своего возвращения в 1512 г. и в Риме, когда в следующем году папский престол занял представитель этого рода Леон X. 19 декабря 1516 г. одиннадцатая сессия V Латранского собора запретила проповедникам указывать точную дату пришествия Антихриста и Страшного суда. В следующем году провинциальный собор Флоренции, проходивший под председательством другого представителя рода Медичи — будущего Клемента VII, подтвердил этот запрет для флорентийских проповедников. Но запрет касался лишь тех, кто торопился переворачивать листы календаря в приближении светопреставления. По сути и V Латранский собор, и большинство отцов Церкви были убеждены в скором завершении истории, просто они не хотели доверять произвольно названным датам.
Причины протестантской реформации легче понять, учитывая царившую в то время в Европе и, в частности, в Германии атмосферу ожидания конца света. Если бы Лютер и его единомышленники не верили в неминуемость конца света, в то, что римская церковь переживет его, то их непримиримость была бы меньшей. Но сомнения им были неведомы: папы стали воплощением Антихриста. Приклеивая им этот ярлык, протестанты не помышляли о пропаганде, просто это было отражением конкретной исторической обстановки. Если дело дошло до того, что в Риме сидит Антихрист, то скоро придет конец света. Мысль о Судном дне преследовала Лютера. В 1485 г. францисканец из Тюрингии Гитлен предсказал конец папского правления в 1514–1516 гг., падение Рима в 1524 г. и конец света в 1651 г. В 1500 г., когда Гитлен умирал в Эйзенахе, Лютер там был. Иногда он ссылался на Гитлена, так, в 1520 г. он предрек: 'Наступает последний день!'; в 1530 г., когда усилилась опасность со стороны турок, в предисловии к переводу 'Книги Даниила' Лютер утверждает, что 'все исполнилось, Римская империя заканчивает свое существование, турки одерживают верх, папство уходит в небытие и мир трещит по швам'. Те же предостережения высказаны им в предисловии к «Апокалипсису». 'Проповеди на Филиппов пост' также содержат многочисленные свидетельства апокалипсических предчувствий Лютера.
'Вот уже полгода, как жуткие кошмары Судного дня мучают доктора Лютера и он не раз об этом говорил. Может быть, последний день мира уже близок, в чем нас убеждает Писание. Если сравнить время,
