Сатаны. Таков был насущный хлеб в Германии конца XVI и начала XVII века. Андрэ Мускулус писал в 1561 г.: 'Ни в одной другой стране дьявол не пользуется такой тиранической властью, как в Германии'. Действительно, ни в какой другой европейской стране не получил такого размаха страх конца света и дьявольских проделок.
Тем не менее этот феномен имел более общий характер и, безусловно, касался и Франции. Здесь тоже печатная продукция несет большую ответственность за распространение страха перед дьяволом и нездорового интереса к сатанизму. Вернемся на некоторое время назад. В 1492 г. появляется сочинение, в котором собраны ранее указанные истории о муках ада и составлена почти окончательная их типология. Речь идет о 'Трактате о муках ада', который вошел в уже ранее издававшееся 'Искусство благочестиво жить и благочестиво умереть' Верара. Без излишнего воображения, но ясно и методично Верар сортирует умопомрачительные картины, по своему происхождению явно восточные или ирландские, и наделяет каждый смертный грех соответствующим наказанием: гордецы привязаны к колесу, завистники тонут в ледяной воде, змеи и жабы пожирают половые органы сластолюбцев и т. д. Кстати, книга Верара вскоре была скопирована. Для того чтобы привлечь большее внимание к календарю пастырей (1-е издание в 1491 г.), Чийо-Мартан добавляет в него главу о муках ада, которая пересказывает трактат Верара и без зазрения совести копирует его иллюстрации. Вскоре календарь появился во Франции, и его успех оказался долговечным. Э.Маль считает, что он оказал непосредственное влияние на актеров, которые играли в 'Судном дне' Альби в конце XV в. и на сюжеты маркетри Гайона (начало XVI в.).
Итак, в противоположность мнению Стендаля и многих других, не в средневековье, а в начале Нового времени ад, его обитатели и сподручные завладели воображением народов Запада. В отношении Франции об этом свидетельствует список пасквилей, трактатов известных и неизвестных авторов XVI– XVII вв., относящихся к колдовству и миру Сатаны. Этот список приведен в книге 'Судьи и колдуны во Франции XVII в.' Робера Мандру, который приводит не менее 340 названий, что обозначает обращение по крайней мере 340 000 экземпляров. Не все эти произведения были созданы во Франции, не все они там были распространены. Следует также отметить, что это лишь видимая часть того огромного айсберга, определить размеры которого не под силу историку.
В Европе страх Сатаны достиг кульминации во второй половине XVI и начале XVII века. В это время в разных странах выходят в свет солидные издания, в которых содержатся детально и подробно обрисованные различные лики и способности врага рода человеческого. Именно это жаждало увидеть общество в образе Сатаны. Это была действительно интернациональная литература, хронология и география которой видна из приведенного ниже небольшого и неполного списка, который, однако, показателен:
1569 — Жан Виер (немец) — Демонические чары
1574 — Ламбер Дано (француз) — Диалог о колдовстве
1579 — // — Два новых трактата очень полезных для этого времени. Первый касается колдунов
1580 — Жан Бодэн (француз) — Демономания колдунов
1589 — Пьер Бинсфельд (немец) — Трактат о признании ведьм и колдунов
1590 — Пьер Креснэ (француз) — Две книги о ненависти Сатаны
1591 — Анри Бог (француз) — Поганые речи ведунов
1595 — Никола Реми (лотарингец) — Три книги демонологии
1599 — Пьер де Беруль (француз) — Трактат об одержимых
1603 — Хуан Мальдонадо (испанец, живший преимущественно во Франции) — Трактат об ангелах и демонах
1608 — Уильям Перкинс (англичанин) — Трактат о колдовстве и ведовстве
1609 — Фро-Мариа Гуаццо (итальянец) — Свод колдовского искусства
1612 — Пьер де Ланкр (француз) — Картина изменчивости злых гениев и демонов
1622 — // — Совершенно убежденное неверие и недоверие к колдовству
1635 — Бенедикт Карпцов (немец) — Практика преступных деяний
1647 — Метью Хопкинс (англичанин) — Трактат о ведьмах
Добавим, что «Фауст» Марлоу появился в 1581 г., «Макбет» — в 1606 г., 'Показательная история' — в 1613 г. Колдуны и демонический мир всегда на авансцене в пьесах Шекспира, то же можно сказать о новелле Сервантеса 'Сципион и Берганза'. Все эти произведения вместе и каждое в своем роде являются продуктом учености того времени. А это означает, что страх дьявола, кульминация которого датируется 1575–1625 гг., охватил в первую очередь руководящие слои общества — богословов, юристов, писателей, монархов. Статистика изданий может еще раз подтвердить это: книга Жана Бодэна[17] за 20 лет была переиздана 20 раз на четырех языках, книга Дель Рио, изданная в Лувэне в 1599 г., была переиздана 14 раз до 1679 г. и еще раз в Венеции в 1747 г. С 1611 г. издается ее французский вариант под названием 'Ученые споры и изыскания в магии'.
3. Князь мира сего
Обобщая, можно сказать, что в эту эпоху, а также позднее, существовало два различных представления о Сатане: одно народное, второе, более трагическое, элитарное. О первом можно судить по показаниям на суде и анекдотам, дошедшим до нас благодаря произведениям гуманистов и богословов. О некоторых из них уже было сказано. Судебные документы свидетельствуют, что в Юре и Лотарингии дьявол в простонародье назывался не так, как в Библии, а имел другое имя — Робин, Пьерасет, Грепэн и т. д. Только в Ажуа (епископат Баль) в период 1594–1617 гг. было известно около 80 наименований демонов. Нередко они вовсе не были черными (что характерно для Сатаны), а зелеными, синими, желтыми. Эти цвета были присущи древним божествам лесов Юры.
Таким образом, дьявол располагался в одном ряду с божествами и его можно было умилостивить и сделать добрым. Ему делались подношения, а затем искупали содеянный грех в церкви. И в наше время так еще поступают горняки из Потози — они совершают культовый обряд Люциферу — подземному божеству, но периодически приносят покаяние в виде пышного крестного хода в честь Богородицы. Народный черт — это свойский персонаж, человечный, совсем не такой страшный, как его представляет церковь, и это подтверждается тем, что его можно провести вокруг носа. Таким он представлен в деревенских сказках, таким его помнит бретонец П. Ж.Элиас:
'Дьявол назывался у нас «Рогатым». Это был довольно необычный черт, совсем не похожий на то изображение дьявола, которое отец Барнабэ вывешивал на хорах как иллюстрацию к Страшному суду. Это был зверь красного цвета, с длинным хвостом, терзающий вопящих грешников. Так вот, наш черт был совсем не такой, у него был человеческий облик бретонца из Нижней Бретани, который любит поесть, этакого Вечного Жида, повидавшего свет и занимающегося благородными делами — сватовством, шутками во время свадеб, пиров, посиделок, засолкой свинины…
Готовя нас к первому причастию, господин кюре обрисовывал нам дьявола как нашего заклятого врага, который хочет нашей погибели и достигнет своей цели, если мы потеряем бдительность. 'Кто в зеркале, чей лик незрим?' — вопрошал священник. 'Дьявол!' — отвечали мы хором. Так вот, черт в историях, которые рассказывал мой дед, был совсем не таким'.[18]
Таким образом, простонародная культура защищалась, и не без успеха, от нападок интеллектуального воинствующего богословия. А ученые мужи Запада, наоборот, считали в течение веков своим долгом представить Лукавого через заклятия, причастия, суды над ведьмами и произведения искусства.
Еще Св. Августин в свое время старался доказать язычникам, что добрых демонов не существует. В начале Нового времени европейская культура прилагает все силы, чтобы разоблачить Сатану, Можно воссоздать физический и моральный образ дьявола и его пособников эпохи Возрождения на основе таких произведений, как 'Ученые споры и изыскания в магии' Дель Рио, 'Трактат об ангелах и демонах'
